Том 5. Проза, рассказы, сверхповести
Шрифт:
Вечер вспыхнул; без ночи возникли утра поднятых рук. Его ресницы – как время зимы, из которой вынуты все дни, и остались одни длинные ночи – черные.
Остались шелковые дремлющие ночи.
Ожиданиевласа, одетая в вечернее, девушка.
И желаниегривые комони бродят по полю, срывают одинокие цветы.
Неделей туго завитая коса девушки – дни недели.
Рука согнута, как жизнь свадьбой, в руке – цветок.
Никнет, грузнет струистый вечер. Не надо ничего, кроме цветка – сон-травы. Крыльями птиц разметались части платья даокого
Он рассветогруден. Его кафтан, как время, и пуговицы, как ясные дни осени.
В руке ник платок-забвение.
Зачем, как воины, обступили-прикрыли рассвет умирающий – вороны?
Впрочем, горнишн<а>я принесла настойчиво зовущей госпоже морель.
<1907>
«А и векыни обитают в веках…»*
А и векыни обитают в веках, как русалки некие в плёсах. И у каждого века своя векыня. А и подобны они лебедям с наклоненными шеями и разверзстыми крыльями цвета времени, он же между голубым и синим цветами, яко голубьяская полночь. А и уста у них человечин.
А и на цветах и устах живут духмини: мали ростом и образом девы. Но одеяния имеют велики. И человеку близку восстают наги и колыхаются одеяниями и вертятся, и ткани свиваются и кружатся и нас касаются, и тогда мы говорим: душисто!
А и есть другие, целомудренны и стыдливы, и нужно пройти близко, чтобы узнать о них. И не восстают наги.
И когда все задремает, прилетает некий дремач и берет всё, как зернышко, в свой клюв…
<1907>
«Морных годин ожерелье…»*
Морных годин ожерелье одела судьба. Кинула, молвила. Поправила венок нехотя. Вымранных вышней волей народов ветка черемухи подается в окно узкое, узкое! Вымранных жизней ветка смрадная.
Жрица Вещая, – мирами покрывшая беловыпуклую грудь, не ты ли на перстне с мизинц<а> имеешь яд? Тот, – который заставит отлететь юношу в высокий час в загробный дол?
Из страны Радостной Мори иду я, морин, несу в руках свою земную душу. Девушка навстречу мне с распущенными волосами.
– Это ты, морин?
– Я, деушка. Поцелуй в уста!
– Целую. Нас двое. От берегов нудной яви к берегам высокой радости Мори идем мы – нас двое.
«Бельмо-белючая-белючая…»*
Бельмо-белючая-белючая беля<вой> белины плывет лебедь на синьме-синючем-синючем озере, где зеленючи тростники.
И сокол дрожит, и зазвенел звонок на распущенном, трясимом нежно и быстро хвосте.
И сокол – взор ночи – тонет в небе, и изогнутогорлые плывут цапли.
И всадник скачет небавый.
И приходила дева-сон, ранняя часть коей – дева,
<1907–1908>
Любава*
В цветне выделялись звукоглаз и звуковая бровь. Так сменялись ткани и рукозвученница плыла в зыбях.
И небавый взор дикого юноши, и водины уст, и смеюнчики небоемов, и поцелуешерстная древиня, склоняясь вечеротел<ом> с ветлы, печатлеет мглою уст мол поздний: будь мой. Но спорым споруном быстро закачались тростники, и чайкошерстная мелькнула рука.
Колыбается водовое Резничего.
Водяные бороды блещут каплями и блескавица голубая стру<ит> вольно.
<1907–1908>
<Симфония «Любь»>*
Я, любчик любвей, любимый, любок, любяга невлюбляемых любок, в любели люблю любованием, олюбью, и любью залюбив любинища, любокий в любинах, любака нелюбанных любок, люботствуя, любик, любую любую из любок в любильнях, люблятнях, любятнях и олюби любнец, любни любокой Любини, залюбив безлюблую любку.
Люба приполюбливала: – Любишь Любиму? – Любиму люблю, – люботствовал любхо, возлюбнея, – и любезное люблю. И нелюби безлюбням любить призалюбливаю.
– Залюблюсь-влюблюсь, любима, любнея в любинках, в любви любенеющих.
Любкий! любкий! в люблениях любежа принеолюбливает любитвы любчика с любицей, любезного с любезной.
Любезные! любезные!
Любынь любынников, боголюбовная ясть люб.
Любрями олюблять, нелюбрями залюбить, полюбить, приполюбливать, призанелюбливать, прионелюбливать – любом любное любить. О, люб!
О, любите неразлюбляемую олюбь, любязи, и до нелюби долюбство любезя!
Людо, любеник любчей в любях любицы, любенней, люблец любиц, влюбляка в любчонок, любёх и любёнок, любёнок любёнку, любак в любищах любущих, любун в любочек, о любун, о любуй!
Любезнь любезнуют.
Любить любовью любязи любят безлюбиц.
Любаной любим, принезалюблен к любице, любынник, любаной любимый, о, олюбись!
Любец солюбил с любецом любеца; любиня, безлюбкость олюбливая, любажеские любавы и любравы любоев возлюбила любезно.
Любочеств любрак, любровник любнеющий с приолюбенелым любилом, любень любилень любящей, любязь олюби любков, в любню любух любекой влюбчий занедолюбил любимое безлюбье любоя любей любежников, любнел, в олюбенелые нелюби любезя.
Любный приулюбчивое любилу любежников, люблых любашечников, в любитвах и любое олюбил, залюбил, улюбнулся в любицу.
Любравствующий любровник любачеств разлюбил любиль, занелюбил любища любоя Любаны.
Любец с любицей любавы, любну в любраве любровника, любить любнею, Люблин.