Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915
Шрифт:
Взглянул Джон-Проповедник по сторонам, насколько он еще мог глядеть, так как глаза у него тряслись, — и увидел, что стоит ряд таких же нарядных мам, как и его, и все по одной — ахают. Но ка-а-к ахают! Но как!
И тут многое стало ясным Джону в делах мира сего, и сделался он философом. А через какой-нибудь год он имел взъерошенную шерсть, как у беглой мамаши, полтора глаза вместо двух, пил джин, курил и клялся безбожно. И огорченный добрый капитан уже искал веревку, чтобы повесить его согласно обещанию, а боцман
— А я еще назвал его Проповедником!
Простишь ли ты меня когда-нибудь, Джон?
— Уж и не знаю. Если, впрочем, не повесят — прощу!
Черт на свадьбе
Когда Черт Карлович проковырял на замерзшем стекле дырочку, надышал в нее своим горячим дыханием и увидел, что там свадьба, ему вдруг ужасно взгрустнулось. Вспомнилась пылкая молодость, и мечты о вселенском добре, порывы к идеалу и тогдашняя чистая любовь к молоденькой ведьмочке, черт ее возьми; совсем!
Шморганул носом, спрятал рога в сугроб; и, не долго думая; вошел под видом предобрейшего господина. Глазки сделал маленькие и, добрые, на носу повесил добродушие и, рассыпая изысканные; поклоны, минут двадцать улыбался во все стороны: это я.
— У вас музыканты? Какая неожиданность! У вас танцуют? Какая прелесть! Позволите и мне? Я умею: па-де-катр, лезгинку, английский вальс, тарантеллу, мазурку и, кроме того, хожу, на стальных носках: вот так!
Музыканты заиграли, все затанцевали, старики снова задремали, и Черт Карлович, плана горько, сказал новобрачной:
— Дитя мое! Будь счастлива!
— Благодарю.
— Живи долго.
— Благодарю.
— Народи много детей… но, ах!
— Ах! Благодарю.
Трам-блям, трам-блям, тра-та-та! Трам-тррр!
Музыкант со стула свалился, струна лопнула, слюною труба подавилась: плю! плю! плю! Новобрачная засмеялась, — девицы засмеялись, старики проснулись и. испугались. Кошка поморщилась, мяукнула и, угрожая сгорбленной спиной, демонстративно вышла наружу. Но этого мало: собрала других кошек и вступила с ними в заговор.
— Но, это пустяки! Какие розовые щечки! Какие глазки! Положительно, я таю. Трам-блям!
— Трам-блям.
— Тра-та-та!
— Тра-та-та.
Стало очень весело, потому весь дом закружился. Поплыли, поехали старики и старухи, качаются, как в бурю: никогда еще так не плясалось.
Ах, какой господин! Опять кланялся минут двадцать и улыбался вверх и вниз, всех помазал улыбкой, как собака пушистым хвостом. Вдруг — бува!.. затошнило дедушку.
— Но это пустяки! Не то вино или не туда вино, но позвольте мне! Как говорится: брак и честь Библиотека русской классики 16 Черт на свадьбе имею. Раз! Два! Твое здоровье, мое дитя!
— Благодарю.
— За твоих детей… но, ах!
— Ах! Благодарю.
— Трам-блям, трам-блям,
Барабан прорвался, а кошка подняла лапу и говорит:
— Вы слышите?
И мрачно задумались заговорщики. И мрачный ветер прошел по мрачному норвежскому берегу и мрачному фиорду. И вышли гуськом из-за скалы двадцать два черта и по очереди стали смотреть в окошко: посмотрит — и кувыркнется. Посмотрит — и кувыркнется.
Трам-блям, трам-блям, тра-та-та!
— Милостивый государь! Мы вас не знаем, но это просто невероятно, чтобы один-единственный господин внес столько веселья. Дом положительно кружится. А ваша нежность равняется только вашему искусству в танцах!
— Помилуйте!
— Нет.
— Пощадите мою скромность!
— Нет!!
— Я умоляю!
— Нет!!!
Трам-блям, трам-блям, тра-та-та!
Вино льется, музыканты зажаривают, у новобрачной чепчик сбился.
И вдруг все сразу залопотали, затрещали старики как сороки: ла-па-та, ла-па-та, ла-па-та! Но какой господин, какой весельчак: выпил свое вино, и вдруг съел свой стакан, сгрыз его, как не бывало! А кошка подняла лапу и говорит:
— Смотрите! Смотрите! Я слагаю с себя ответственность за происходящее.
И, действительно: двадцать два черта придумали новую забаву. Один за другим, по очереди, начали юркать в трубу, головой вниз, хвостом кверху — и хвост стоит палкой, твердый, прямой, как трость у джентльмена. Юркнет черт, повертится в печке и стрелой промчится через комнату наружу, и опять в трубу.
Черт Карлович сердится и хохочет:
— Мерзавцы, вы меня подведете!
— Хи-хи-хи!
А танцоры жмутся, а старики ругаются:
— Ой, в ноги дует! Ой, ревматизм!
— Хи-хи-хи!
Трам-блям, трам-блям, тра-та-та!
Но какое вино: дом пьян! дом пьян! И никто не заметил, как дом два раза кувыркнулся через голову и лег на спину. Танцоры завалились, Библиотека русской классики 17 Черт на свадьбе старики в кучу, старухи хохочут. Что ж! Танцуют на стене, а дедушка сидит на стенных часах и ловит маятник.
— Трам-блям, хи-хи-хи! Трам-блям, хи-хи-хи! Стоп! Задний ход! Руля на борт! — выскочила скрипка у музыканта и заиграла одна, пьяна, как матрос на берегу. Но что она играет!
— Лови ее! Хватай!
— Я, право, смущен! Какая неожиданность! Вы подведете меня, мерзавцы, сегодня честный брак! Честь имею!
— Хи-хи-хи!
— Хо-хо-хо!
— Держите скрипку! Милостивый государь, это ваши шалости. Она играет черт знает что. Взгляните на дедушку! Взгляните на бабушку!
— Ловите барабан!
— И он тоже?
— И он тоже! Милостивый государь, скажите вашему барабану,что это неприлично; он заигрывает со старухой, у которой двенадцать внучат!