Том 6. Лимонарь

Ремизов Алексей Михайлович

— Село Едемоново — вдруг вспомнил Ярослав — свадьба Григория — и направился к дому пономаря Афанасия.

Около дому собралось много народу, смотреть, как пойдут в церковь жених и невеста.

Григорий сидел с Ксенией, когда Ярослав показался среди любопытных. Ксения сказала: «Встаньте, идите встречать великого князя». А был он, как и его приближенные, в охотничьем платье. Все поднялись, винясь, что не встретили его. Ярослав просит, чтобы сели.

Григорий и Ксения у всех на виду — подходит минута, сейчас поведут их в церковь. Григорий сиял от счастья, желание

его исполнилось и любимый князь неожиданно явился к такому счастливому часу. Ксения, сверкнув, сказала Григорию: «Отойди от меня. Дай место великому князю, моему жениху, а ты был сватом моим». Ярослав взглянул на Ксению: голубка его сна! — сердце его загорелось и мысли смешались: «Уйди ты отсюда, — звернул он Григорию, — ищи себе невесту».

Григорий поднялся.

Что он чувствовал? Руки его окованы, на ногах кандалы, за спиной колода. И пошел. Какой медленный путь, потерянный — из жизни. Какая пронизывающая печаль провожала его — прощальный взгляд Ксении. В дверях толчея — затеснили. Было так, будто его подняли на воздух и, раскачав, ударили о стену. Стена проломилась. Колода сорвалась и придавила его. Но он высвободился и пошел, сквозь — «Повинен смерти!» На него набросились и отовсюду потянулись засученные руки. Его били, почем-ни-попало. Из глаз сыпались искры. Извиваясь, он держался, не падал. И чья-то верная рука ударила ножом в грудь. В его глазах, сквозь густую черную пелену — он видит свое вырезанное сердце. Черным пламенем пыхнуло в лицо и отхлынуло вслед к столу.

Ярослав занял место Григория. И в песнях величая жениха и невесту повели в церковь на венчание.

У всех был в глазах великий князь тверской и никто не заметил, как прихлопнутый вышел из дому Григорий — в какую темную ночь, на край пропасти. Рука не подымалась обороняться и глаза не глядели на свет.

*

— Что стоит ваше суженое слово? На талой музыке тлеющей песни я вижу искаженные лица и слышу и различаю их голоса.

«Судьбинные вестуньи,

И та, которая одарила любовью,

и та, осудившая на муку — разлучная,

и та — с пылающей свечой, овевая

пламенем измученную душу».

— Я зажгла его сердце любовью.

— Я разбила его сердце разлукой.

— Я осенила его душу.

«Три доли даны человеку.

Первая доля — на счастье — встреча —

Любить.

Другая — несчастье — разлука.

И третья — дар света».

— Пламень моего иссвеченного сердца

пронижет темную землю.

— Буря моего сердца — неугасимое пламя,

свет моей любви проницает зори.

III

Никогда не было столько народу у Димитрия Солунского — долго будет памятна свадьба великого князя.

Перед образами поцелуй любви — венчальной памятью закрепил союз на единое тело и единомыслие. Новобрачные вышли из церкви, красуя погожий день сиянием любви на весь мир перед небом и солнцем.

Сокол

сидел на куполе у креста и неприманчиво другим, на оклик Ярослава, опустился на правую руку князя, трепетным глазом оглядывая молодых.

День и ночь на Едемонове пир пировали. Величальным песням не слышно было умолку до зари.

Наутро Ярослав вспомнил о своем любимом отроке и почувствовал себя виноватым.

Не поправимо. И ему хотелось объяснить, как все случилось, рассказать свой суженый сон и убедить: если может, простить его. И велит привести к себе Григория.

Нигде не нашли.

Ярослав подумал, а что, если кончил с собой? И приказал искать по берегу и в колодцах.

Ищут — нет нигде.

На обыске у одного крестьянина нашли одежду Григория. Крестьянин признался: поменял княжеский отрок свое дорогое на крестьянскую ветошь, просил никому не сказывать.

— Ухожу, говорит, в пустыню, там этого не надо. — Жалостно смотреть было, как человек отчаялся в жизни.

Ярослав велел обыскать всю окрестность. И где-где ни искали, в лесу забирались в самые дебри — нет нигде, пропал человек.

Три дня пробыл Ярослав в Едемонове. Его «райское блаженство» было б полно, если бы не печалила мысль о Григории: вспоминался любимый отрок, винил себя в его гибели. И еще беспокоила мысль: как встретят в Твери его выбор — великая княгиня дочь пономаря.

Ксении он рассказал о своем сне.

Она все поняла.

— Все было так, — сказала она — как тому должно было быть — и печаль покрыла ее слова: или вспомнила она о Григории — свою единственную любовь, или принять наперекорную судьбу человеку не просто.

— Возьми меня с собою, — сказала она — не бойся.

IV

Со свадебной свитой, которая сопровождала Григория, отправил он Ксению на том же самом судне в Тверь, а сам с охотниками поехал берегом.

Тешась охотой он прибыл в Тверь раньше Ксении и велит боярам выйти навстречу великой княгине.

Выбор Ярослава принят был единодушно, никакой вражды, весь город собрался к церкви Михаила Архангела встречать великую княгиню, дочь пономаря. Ксения пришлась по сердцу и было в городе большое ликование на много дней.

Жизнь пошла своим чередом под великим князем Ярославом Ярославичем и великой княгиней Ксенией Афанасьевной.

V

Дорогами без пути шел Григорий, покинув Едемоново.

Ярослав — это он понял, ведь и сам он с первого взгляда полюбил Ксению; но что толкнуло Ксению любя, вдруг разлюбить? И откуда такая горькая печаль покрыла ее прощальный взгляд?

Когда Григорий, решив жениться, говорил Ксении и ее отцу, пономарю Афанасию, что будет жить с ними в селе Едемонове, — это означало его уход из жизни, сулившей ему первое место и почет среди великокняжеской дружины.

И теперь, когда его прогнали, в отчаянии он решил уйти от жизни людей, где ничего нет верно и самая клятва любви — ни во что.