Том 6. Лорд Эмсворт и другие
Шрифт:
Сэр Грегори не додумался до того, чтобы обойти диету; но сейчас такой выход все больше нравился ему. Подумать только: сидишь, принимаешь эту «Грацию» и ешь, что хочешь!
Однако, прежде чем ее принять, ее надо иметь, а чувствительному сэру Грегори не хотелось идти в аптеку. Он боялся удивленного взгляда и подавленного (а то и не подавленного) смешка.
Что же делать?
— Ха! — воскликнул сэр Грегори во внезапном озарении; и вызвал Бинстеда.
О дворецком мы уже слышали — именно он воспламенил посетителей «Герба», предложив пять против одного, когда речь зашла о свиньях. Мы слышали о нем, и тем интересней
Однако, взглянув на него, мы разочаруемся. Бинстед был из тех незрелых, но дерзких людей, которые, в сущности, и не дворецкие, а увенчанные славой лакеи. Размеренную величавость Биджа он заменял прытью и наглостью. Если мы скажем, что он нередко перекидывался в карты с Джорджем Сирилом, мало того — позволял таким отбросам называть себя «Бинс», вам станет ясно все.
— Сэр? — сказал этот дерзкий выскочка.
Хозяин его покашлял. Даже сейчас ему было нелегко.
— Э, Бинстед… — начал он. — Вы слышали про «Грацию»?
— Нет, сэр.
— Такое лекарство. Врачи рекомендуют. Моя троюродная сестра… из хемпширских Уилберфорсов… просила ей купить. Позвоните Булстроду, закажите полдюжины банок.
— Слушаюсь, сэр.
— Больших, — прибавил сэр Грегори.
Достопочтенный Галахад Трипвуд был озабочен, вставая из-за чайного стола, и не повеселел, когда шел по коридору к комнате Биджа. Борьба воль кончилась вничью. Если говорить с сестрой, как строгий дядюшка, всегда может случиться, что она заговорит, как строгая тетушка. Так и случилось, а потому Галли решил потолковать с самым умным из дворецких Шропшира.
Однако он нашел только Пенни. Написав письмо, она пошла к своему лучшему другу. Младшая дочь Доналдсона Собачья Радость сразу по приезде нашла родственную душу в Себастьяне Бидже.
Поджидая его, она пыталась подружиться со снегирем, который жил в клетке, на столе. Пока что это ей не удалось.
— А, Галли! — сказала она. — Что говорят снегирям?
— «Здравствуй, снегирь», должно быть.
— Нет, чтобы он засвиристел.
— Чего не знаю, того не знаю. Но мне не до снегирей, хоть бы они и свиристели. Где Бидж?
— Уехал на станцию. Шофер его подвез.
— А, тьфу! Что ему там нужно?
— Почему вы сердитесь? Имеет он право развлечься!
— Нет, он на посту.
— А что такое?
— Свинья.
— При чем тут свинья?
— Да, вы же не слышали. Ушли писать это ваше письмо… Дейлу? Хейлу? Гейлу?
— Вейлу!
— Вот именно.
— Из ломширских [80] Вейлов. Для вас он Джерри. Так что же?
— Явился Кларенс, разбитый, как шхуна «Геспер». [81] Он только что беседовал с этим извергом.
80
Ломшир — вымышленное графство в Южной Англии, место действия романов разных авторов.
81
Шхуна «Геспер» — слова из хрестоматийного стихотворения Генри Уодсворта Лонгфелло (1807–1882) «Крушение "Геспера"».
— Каким еще извергом?
— С
— А, который ходит босой! Кто он, кстати?
— Неужели вы не знаете?
— Я иностранка.
— Лучше я начну с начала.
— Пожалуйста.
Рассказывал Галли хорошо и подробно. Когда он дошел до Королевы и начал повесть о том, как, словно партизаны, будут они защищать не только упования лорда Эмсворта, но и денежные интересы Биджа, Пенни возмутилась.
— Ничего себе фрукт, этот Парслоу.
— Фрукт и овощ. Всегда таким был. Напомните, чтобы я вам рассказал про мою собаку Кнута. Но это еще не самое, худшее. Вы знаете Монику?
— Простите?
— Гуляя по садам и угодьям, не встречали ли вы девицу в штанах, похожую на боксера? Моника Симмонс. Кларенс доверил ей высокую честь, уход за Императрицей. До недавней поры этим занимался гномовидный, но умелый тип по фамилии Потт. Однако он выиграл в спортивную лотерею и ушел в отставку, а моя сестра Конни заставила Кларенса взять эту Монику. Когда появилась свинья Королева, мы решили, что нельзя вручать судьбу Императрицы какой-то дилетантке. Кларенс боится говорить с Конни, пошел я.
— И что же?
— Ничего. Уперлась, замкнула слух — одно слово, глухой аспид. [82]
— Почему?
— А потому, что Конни держит эту Монику, чтобы кое-кому угодить.
— Не Парслоу?
— Именно Парслоу. Моника — его кузина.
— Ой!
— Иначе не скажешь, «ой!». Казалось бы, хватит того, что Парслоу плетет интриги. Но уж его кузина в нашей цитадели… Резидент врага кормит Императрицу! Дальше некуда, понимаете?
— Еще как!
— Кошмар какой-то.
82
Глухой аспид — Пс. 57: 5.
— Страшный сон. Что же вы собираетесь делать?
— За этим я и пришел к Биджу. Посовещаемся. А вот и он! Услышав тяжкую поступь любимых ног, снегирь засвиристел.
Однако Бидж, войдя, не стал вторить ему басом. Его округлое лицо скривилось от душевной боли. Поистине, именно такой же всадник, слабый, [83] павший духом, смертельно бледный и т. п., во тьме ночной отдернул полог ложа царя Приама. Пенни очень испугалась. Жила она замкнуто и еще не видела дворецких во взвинченном состоянии.
83
Такой же всадник слабый — см. «Генрих IV», ч. II, I, 1. Пер. Е. Бируковой.
— Бидж! — воскликнула она, искренне огорчаясь. — Что с вами? Ну, ну, расскажите!
— Бидж! — воскликнул и Галли. — Значит, вы слышали?
— Сэр?
— Что Моника — родственница Парслоу. Лицо у Биджа дернулось вне программы.
— Сэра Грегори, мистер Галахад?
— А вы не знали?
— Даже не подозревал.
— Почему же вы пляшете свой скорбный танец?
Словно премьер-министр, объявляющий закрытое заседание, Бидж дрожащей рукой надел на клетку чехол из зеленой бязи.