Том 6. Письма
Шрифт:
Эрлиху В. И., 24 декабря 1925 ("Вова, я поехал в ресторан…")
В. И. ЭРЛИХУ *
24 декабря 1925 г. Ленинград
Вова, я поехал в ресторан Михайлова, что ли, или Федорова.
Жду тебя там. Сергей.
Эрлиху В. И., 24 декабря 1925 ("Вова, захвати вещи…")
В. И. ЭРЛИХУ *
24 декабря 1925 г. Ленинград
Вова, захвати вещи ко мне в гостиницу. С. Есенин.
Комментарии
Письма
В есенинских письмах любого периода его жизни обнаруживаются исключительно важные сведения об их авторе. Письма открывают многое в характере Есенина, в его взглядах на писательский труд и литературу, в его взаимоотношениях с писателями-современниками (в частности, в оценке их произведений). На страницах есенинского эпистолярия — сведения о литературной, общественной и издательской деятельности поэта, о его поездках по стране и выступлениях перед читателями. Немало здесь информации и об отношении поэта к важнейшим политическим событиям, и о его впечатлениях от Европы и Америки.
При обращении к письмам Есенина выявляется несостоятельность многих «легенд», созданных в свое время вокруг его имени. Так, например, есенинские письма опровергают «легенду», что круг его друзей и знакомых из литературной среды был всегда весьма ограничен. Эпистолярное наследие поэта показывает, сколь многочисленны и разнообразны были его литературные связи, с какими замечательными людьми сводила его судьба. Среди адресатов Есенина — известные писатели, художники, журналисты, общественные деятели, издатели, литературные критики, ученые, молодые поэты.
Особое место среди есенинских писем принадлежит письмам 1922–1923 гг. из-за рубежа. Столкнувшись с западной действительностью, нравами буржуазной прессы, с нигилистическим и мещански-обывательским отношением к подлинному искусству, потрясенный духовной нищетой Запада, — Есенин переживает резкий перелом в своих взглядах, а главное, по-иному начинает относиться к тому, что происходит на его родине. 21 июня 1922 г. он пишет И. И. Шнейдеру: «Германия? Об этом поговорим после, когда увидимся… Здесь действительно медленный грустный закат, о котором говорит Шпенглер… Всё зашло в тупик».
«Родные мои! Хорошие!.. — писал Есенин из Дюссельдорфа в Москву А. М. Сахарову 1 июля 1922 г. — Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет. Здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, на искусство начхать — самое высшее музик-холл…
Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, зато у нас есть душа, которую здесь за ненадобностью сдали в аренду под смердяковщину».
И еще одно есенинское письмо, на этот раз из Америки: «Боже мой, лучше было есть глазами дым, плакать от него, но только бы не здесь, не здесь. Все равно при этой культуре „железа и электричества“ здесь у каждого полтора фунта грязи в носу». А «в голове у меня, — подчеркивает Есенин, — одна Москва и Москва. Даже стыдно, что так по-чеховски» (А. Б. Мариенгофу, 12 нояб. 1922 г.)
И так почти в каждом письме: вновь и вновь сравнивая Запад и Россию, Есенин все больше укрепляется в убеждении, что буржуазный строй опустошает народ духовно и нравственно. «Только за границей я понял совершенно ясно, — говорил поэт, — как велика заслуга русской революции, спасшей мир от безнадежного мещанства».
Письма
Особенно показательны в этом смысле кавказские письма Есенина, относящиеся к осени 1924 — весне 1925 гг. За эти несколько месяцев, проведенных поэтом в Баку, Тифлисе, Батуми, впервые публикуется около сорока его новых — поистине классических — произведений. Создать такие стихи в столь сжатые сроки мог только гениальный художник. Кавказ стал подлинной «болдинской осенью» Есенина. И как хорошо, что до наших дней дошли живые и самобытные письма поэта того времени (Г. А. Бениславской, Н. К. Вержбицкому, П. И. Чагину и др.).
Есенин не предназначал свои письма для публикации. Более того, он неоднократно подчеркивал, что не любит писать письма. «Все-таки лучше, когда видишь человека, лучше говорить с ним устами, глазами и вообще всем существом, чем выводить эти ограничивающие буквы», — писал он, напр., Е. И. Лившиц. Однако случалось и так, что вдали от «родимого края» возникала потребность душевного общения с дорогими и близкими людьми. Отсюда наполненные «чувством родины» заграничные письма; отсюда и многие кавказские послания поэта. Впрочем, нередко надо было срочно написать и побыстрее отправить «сухое» деловоеписьмо по поводу издания новых стихов, книг, очередных литературных выступлений и встреч, денежной и иной материальной помощи родным.
Среди писем Есенина, помещенных в наст. томе, всего лишь несколько писем к отцу и матери да несколько столь же кратких деловых писем к старшей из сестер — Екатерине Александровне. Если иметь в виду только это, то вполне можно было бы сказать, что Есенин был недостаточно внимателен и отзывчив в письмах к самым родным и близким ему людям.
Однако подобные суждения лишены оснований. Нельзя забывать об исповедальных письмах-стихах поэта, носящих открыто автобиографический, личныйхарактер, — таких как «Письмо матери», «Ответ», «Письмо деду», «Письмо к сестре», «Письмо к женщине» и др. Ведь именно из этих стихотворных посланий становится ясно, какие серьезные драматические события в недавнем прошлом пережил их лирический герой, а значит — в той или иной степени и сам автор; как порой трудно и сложно складывалась городская жизнь сына земли рязанской; что особенно волнует его теперь и почему он — при всей его любви к «рязанским раздольям» — не может ныне вернуться в родное село…
Далеко не все письма Есенина дошли до нас. Тем не менее, выявление и «открытие» их продолжается по сей день — и, без сомнения, еще не закончено. Публикуя в наст. томе всесторонне прокомментированные есенинские письма, редколлегия издания не сомневается, что для читателей и исследователей биографии и творчества Есенина эта публикация послужит дальнейшим стимулом как к углубленному изучению эпистолярия поэта, так и к поиску еще не известных его писем.
В наст. томе собраны оказавшиеся доступными составителю письма, записки и телеграммы Есенина к отдельным лицам. Исполненные поэтом деловые бумаги — заявления официальным лицам либо организациям или учреждениям, доверенности, расписки и т. п. (включая коллективные), а также анкеты и издательские договоры — отнесены во вторую книгу седьмого тома наст. изд.