Том 6. Проза, письма

Лермонтов Михаил Юрьевич

Стр. 439, строка 28. Алексей Аркадьевич Столыпин (род. 14 ноября 1816 года — умер 10 октября 1858 года), по прозвищу Монго, двоюродный дядя Лермонтова. Он изображен Лермонтовым в поэме «Монго» (настоящее издание, т. IV, стр. 310). В 1837 году А. А. Столыпин был офицером лейб-гвардии Гусарского полка и поехал на Кавказ «охотником» (так назывались солдаты и офицеры, добровольно вызвавшиеся на какое-либо дело, требующее отваги и риска). На Кавказ ежегодно «охотниками» отправлялось по два офицера от каждого гвардейского полка.

Стр. 439, строка 31. Гвоздев — Павел Александрович (1815–1851), юнкер Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, поэт; за одно из своих сатирических стихотворений был разжалован

в солдаты и отправлен на Кавказ; еще будучи в Школе, он написал ответ Лермонтову на стихотворение «Смерть Поэта» (см.: Б. Л. Модзалевский. Архив Раевских, т. II. СПб., 1909, стр. 512–513 и т. III, стр. 576).

28. С. А. Раевскому (стр. 440)

Печатается по «Русск. обозрению» (1890, т. 4, кн. 8, стр. 741–742), где опубликовано впервые.

Автограф не известен.

Датируется второй половиной ноября — началом декабря 1837 года. Слова «меня перевели обратно в гвардию» свидетельствуют о том, что это письмо не могло быть написано раньше 11 октября 1837 года. 10 октября 1837 года под Тифлисом состоялся смотр четырем эскадронам Нижегородского драгунского полка. Николай I нашел полк в отличном порядке, и это косвенным образом повлияло на судьбу Лермонтова. 11 октября 1837 года в высочайшем приказе по кавалерии было объявлено о переводе «Нижегородского драгунского полка прапорщика Лермонтова лейб-гвардии в Гродненский гусарский полк корнетом». Приказ был опубликован только 1 ноября 1837 года в «Русском инвалиде» (№ 273). До Карагача, штаб-квартиры Нижегородского драгунского полка, этот приказ дошел только в начале 20-х чисел ноября. 25 ноября Лермонтов был выключен из списков полка (см. месячные отчеты полка, Соч. изд. Академической библиотеки, т. 5, 1913, стр. 15; ср.: И. Андроников. «Лермонтов». Изд. «Советский писатель», 1951, стр. 184–185). Слова «я бы охотно остался здесь» подтверждают, что письмо послано из Грузии. Из Тифлиса Лермонтов выехал на Север около 5–7 декабря.

Гродненский гвардейский гусарский полк стоял в то время под Новгородом в Селищенских казармах, в местности, где были размещены «военные поселения» гр. А. А. Аракчеева. Поэтому Лермонтов и говорит: «…вряд ли Поселение веселее Грузии». (О пребывании Лермонтова в Гродненском гвардейском гусарском полку см.: Ю. Елец, История лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, т. I. СПб., 1890, стр. 205–207; ср.: Записки А. И. Арнольди. «Лит. наследство», т. 58, 1952, стр. 457–464 и 473–474).

Стр. 440, строка 25. «…изъездил Линию всю вдоль». Так называемая Кавказская линия, образуемая цепью укрепленных казачьих станиц, степных крепостей и казачьих постов, проходила от Каспийского моря по Тереку и затем по Кубани до Черного моря. Маршрут Лермонтова летом и осенью 1837 года до сих пор не может считаться твердо установленным. Сводку всех данных о поездках Лермонтова по Кавказу и Закавказью см. в «Летописи жизни и творчества М. Ю. Лермонтова» (настоящий том, стр. 820–825).

Стр. 440, строка 26. «…в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии». По предположению, высказанному И. Л. Андрониковым, в Кубу Лермонтов попал в связи с кубинским восстанием, поднятым сторонниками Шамиля в сентябре 1837 года. Для ликвидации восстания из Кахетии (из местечка Карагач) были отправлены в Кубу два эскадрона Нижегородского драгунского полка. До Кубы «нижегородцы» не дошли — восстание было уже подавлено — и остановились в Шемахе, где, очевидно, и догнал их Лермонтов, следовавший к полку из Тифлиса. Как попал он в Шушу, которая находится ближе к южной границе Закавказья, неясно. Как указано выше, автограф письма до нас не дошел. Возможно, что А. П. Шан-Гирей, публикуя текст письма, ошибочно прочел «Шуша» вместо «Нуха», через которую Лермонтов не мог не проехать, следуя из Шемахи в Кахетию (об этом подробнее см.: И. Андроников. «Лермонтов». Изд. «Советский писатель», М., 1951,

стр. 117–119; ср.: А. В. Попов. Лермонтов на Кавказе. Ставрополь, 1954, стр. 20–21).

Стр. 440, строки 26–27. «…одетый по-черкесски». Черкеска с газырями на груди и бурка составляли походную форму нижегородских драгун. Так изобразил себя Лермонтов в 1837 году на известном акварельном автопортрете, дошедшем до нас в копии О. Кочетовой (см. настоящее издание, т. II, фронтиспис).

Стр. 441, строки 4–5. «…я приехал в отряд слишком поздно». Лермонтов прибыл в укрепление Ольгинское на побережье Черного моря в последних числах сентября, а 29 сентября военные действия, по случаю приезда Николая I, были временно прекращены.

Стр. 441, строки 10–11. «Хороших ребят здесь много, особенно в Тифлисе есть люди очень порядочные». В Грузии Лермонтов встречался с начальником Штаба Отдельного кавказского корпуса В. Д. Вольховским (лицейским приятелем Пушкина, удаленным на Кавказ за связь с декабристами), подружился с поэтом-декабристом А. И. Одоевским и, по всем признакам, был знаком с представителями грузинского культурного общества — с поэтом А. Г. Чавчавадзе, его дочерью Н. А. Грибоедовой, а также с кругом их друзей и знакомых и с азербайджанским поэтом, драматургом и философом Мирза Фатали Ахундовым (об этом см.: И. Андроников. Лермонтов в Грузии в 1837 году. Изд. «Советский писатель», М., 1955, стр. 98-103).

Стр. 441, строки 12–14. «Я снял на скорую руку виды всех примечательных мест, которые посещал, и везу с собою порядочную коллекцию». О кавказских рисунках и картинах Лермонтова см.: И. Андроников. Лермонтов в Грузии в 1837 году. Изд. «Советский писатель», М., 1955, стр. 13–14 и 217–237; Н. П. Пахомов. «Живописное наследство Лермонтова» («Лит. наследство», т. 45–46, 1948, стр. 55-222) и воспоминания В. В. Боборыкина («Русск. библиофил», 1915, № 5, стр. 76).

Стр. 441, строки 22–23. «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь ~ необходим, как французский в Европе». Сравнение татарского языка с французским — общее место в литературе 20-30-х годов. Так, например, Нечаев в путевых записках, помещенных в «Московском телеграфе» (1826, т. 7, стр. 35) писал: «…татарский или турецкий язык в таком же всеобщем употреблении между кавказскими племенами, в каком теперь французский язык в Европе». Ср. примечание Марлинского в рассказе «Красное покрывало»: «Татарский язык закавказского края мало отличен от турецкого, и с ним, как с французским в Европе, можно пройти из конца в конец всю Азию».

Стр. 441, строка 26. «…просится в экспедицию в Хиву с Перовским». Хивинские походы состоялись в 1839–1840 годах под начальством командира отдельного Оренбургского корпуса, генерал-адъютанта, графа Василия Алексеевича Перовского (1794–1857). Эти походы окончились полной неудачей. Об интересе Лермонтова к Востоку см.: Соч. под ред. Висковатова, т. 6, 1891, стр. 368; Л. П. Гроссман. Лермонтов и культуры Востока. «Лит. наследство», т. 43–44, 1941, стр. 673–744.

Стр. 441, строка 30. «…я совсем отвык от фронта». — Под «фронтом» Лермонтов разумеет строевую службу, которой кавказские войска не несли.

29. П. И. Петрову (стр. 442)

Печатается по автографу — Московский музей литературы и искусства, инв. № 32600.

Впервые опубликовано в «Лит. сборнике» (I, Кострома, 1928, стр. 1).

Рукой Лермонтова заполнено 2 3/4 почтовых странички; внизу третьей и вверху четвертой страницы приписка Е. А. Арсеньевой: «Не нахожу слов, любезнейший Павел Иванович, благодарить вас за любовь вашу к Мишеньке, и чувства благодарности навсегда останутся в душе моей. Приезд его подкрепил слабые мои силы. Лета и горести совершенно изнурили меня, а Гродненский полк не успокоит. Не вздумаете ли в Петербург побывать, чего бы очень желала. Милых детей целую и остаюсь готовая к услугам Елизавета Арсеньева. 1838 года 1 февраля».