Том 7. Мать. Рассказы, очерки 1906-1907
Шрифт:
— А как вы думаете об этом, Чарли Мэн? — спросил рыжий Джек. Этот парень не любит терять время даром, он ходит всегда по прямой линии.
Мэн смазал пружину капкана, ещё раз подул на неё и, положив машину на колени, спокойно стал смотреть через жёлтую равнину поля в далёкий лес. Наконец он ответил, не двигая мускулами лица:
— В августе — я ничего не думаю о медведях.
— Я уверен, что у вас есть на это хорошие основания! — сказал Крукс. — Но, мне кажется, вы могли бы сделать недурное для вас дело, подстрелив его, э? Я, вы
Чарли Мэн встал и выпрямил свое длинное, сухое тело, крепко связанное упругими жилами. Он повернул опалённую солнцем шею вправо и влево и, сунув руки в карманы, удивлённо, кратко спросил:
— Теперь? В августе?
— Да, да! — оживлённо сказал Крукс. — Вы видите, — он начинает портить скот…
Чарли Мэн опустил голову, поднял брови и, глядя и лицо Джека с явным изумлением, произнёс напоминающим тоном:
— Но ведь у меня нет скота!
Тогда Крукс понял, что так он не убедит Чарли в необходимости убить медведя. И он решил подействовать на воображение охотника.
— Это так, Чарли Мэн, у вас нет скота! — согласился он и, стараясь придать своему голосу трогательное выражение, продолжал: — Но у вас есть мальчик и девочка, вот в чём дело. А для медведя всё равно — овца или ребёнок, не так ли? Он неразборчив, этот зверь… И вот, если вы, Чарли, подумаете о детях…
— Позвольте! — сказал Чарли, вынув руку из кармана и проводя ею по лицу.
Мэн плотно сжал губы, поднял плечи на высоту ушей, опустил их и, глядя на Джека сверху вниз, внушительно спросил:
— Почему вы, Джек Крукс, думаете, что медведь съест именно моих детей прежде других?
Рыжий Джек был поражён простой и ясной правдой вопроса. Он открыл рот, но почти минуту не мог ничего сказать от удивления перед тонким умом охотника. Он даже встал на ноги и замотал головой, точно бык, уколовший ноздри репейником. Потом он воскликнул:
— Ну, у вас ясная голова, мистер Мэн, убей меня молнией, если это неправда! В самом деле — почему именно ваших детей прежде других, э? Вот о чем я не подумал!
— Вы не подумали об этом, дорогой Крукс! — согласился охотник.
Когда рыжий Джек шёл к Мэну, ему казалось, что всё будет сделано просто и быстро. Он расскажет Мэну о звере, Мэн возьмёт ружьё, пойдёт в лес и застрелит зверя. Он охотник по профессии, ему выгодно сделать это. Но оказывается, что Чарли Мэн имеет своё отношение к такой простой с виду задаче. Джек почувствовал себя так, как будто он сбился с дороги и не знает, куда нужно повернуть, чтобы снова выйти на прямой и краткий путь.
— Да-а, — задумчиво сказал он, — вы правы, Мэн! Совершенно нет оснований, чтоб ваши дети были съедены первыми…
Мэн утвердительно кивнул головой. Они оба долго молчали, думая каждый о своём и глядя в даль по одному направлению, туда, к лесу.
Потом Круксу вдруг показалось, что его голову осенила одна хорошая мысль. Он мигнул обоими глазами
— Но, Чарли, говоря вообще, все дети очень милы и забавны, когда они играют вне дома и не больны — правда? Ваши, и мои, и Джонстона — они все рискуют встретить зверя… Они бегают всюду и… их так много!
Мэн утвердительно кивнул головой и заметил:
— Да, детей всегда больше, чем медведей…
— Что вы хотите сказать? — помолчав, спросил Крукс.
Чарли Мэн спокойно повернул к нему своё красное лицо и, не двигая глазами, повторил:
— Я говорю — во все времена года детей больше, чем медведей…
Рыжий Джек опустил голову, желая понять тайный смысл этих слов. Через минуту он спросил:
— Значит вы, Чарли, не считаете дело с медведем выгодным для себя, так?
Чарли Мэн, знаменитый охотник в округе, положил на плечо Джека свою длинную, твёрдую, как железо, руку и, хотя без обиды, но с упрёком в голосе, сказал:
— Это нехорошо, Крукс, с вашей стороны, считать меня идиотом! Мне не кажется, чтобы я заслужил такое отношение.
— Меньше всего я хотел бы оскорбить вас, Чарли Мэн! — искренно и торопливо воскликнул Крукс.
Мэн воткнул свои серые глаза в смущённое лицо рыжего Джека и закончил речь так:
— Но, дорогой мой, нужно или самому быть болваном, или считать ослом меня, чтобы предлагать мне убить медведя в августе, когда его шкура ничего не стоит… Гуд-бай, Джек Крукс!
И Чарли Мэн ушёл в дом, оставив рыжего Джека измерять глубину своей глупости…
А медведь, после того как он сломал кости старухе Джонстон, собиравшей в лесу ягоды, исчез из округа.
Изумительно тонкий ум Чарли Мэна всего ярче проявился в знаменитой охоте за черно-бурой лисицей. Об этой охоте писали во всех газетах штата, а одна из них даже присылала к Мэну репортёра.
Только подробный рассказ об этой борьбе человеческого ума с хитростью зверя может осветить фигуру Чарли Мэна.
Началось с того, что однажды, бродя по лесу, Мэн нашёл след лисы и тотчас по следам определил, что это именно черно-бурая лиса. Он не хотел испортить её дорогой мех и твёрдо решил поймать зверя капканом.
Раньше всего необходимо было заставить лису не ходить туда, где она привыкла пить воду и охотиться за птицей и где — Мэн это знал — она могла попасть в капкан другого охотника, который тоже следил за ней.
Чарли Мэн несколько дней не выходил из леса, тщательно изучая путь лисы. И когда он знал это, как линии своей ладони, он выкопал из земли молодую ель и посадил её на тропе зверя, посадил так хорошо, что этого никто не мог бы заметить, кроме лисы. Это дерево, внезапно выросшее на пути, которым зверь ещё вчера прошёл свободно, сегодня испугало лису предчувствием опасности; для зверя было ясно, что это не природа вдруг вырастила дерево, а какая-то иная сила, — природа ничего не творит сразу, даже в Америке.