Том 7. Пьесы 1873-1876

Островский Александр Николаевич

Гневышов (Белесовой).Пригласите их к себе.

Белесова (Цыплунову).Вы помните, как вы меня звали?

Цыплунов. Вы мне казались ангелом.

Белесова. Вы звали меня «ангельской душкой»; а теперь как я кажусь вам?

Цыплунов. Вы и теперь мне кажетесь тем же.

Белесова. Пойдемте ко мне на новоселье! Нам есть о чем поговорить, вспомним старое… (Цыплуновой.)Милости

прошу! (Подает руку Цыплунову.)

Цыплунова, Цыплунов и Белесова входят в калитку.

Гневышов (Пирамидалову).Идите за мной! Вы мне будете нужны. (Идет в калитку.)

Пирамидалов за ним. На террасе показывается Бедонегова.

Бедонегова. Виталий Петрович! Виталий Петрович!

Пирамидалов, махнув рукой, уходит.

Вот опять его увели от меня! (Громко.)Виталий Петрович! Виталий Петрович!

Действие второе

ЛИЦА:

Гневышов.

Белесова.

Цыплунова.

Пирамидалов.

Цыплунов.

Комната на даче Белесовой, изящно убранная и меблированная. Две двери: одна с правой стороны (от актеров), другая в глубине, на террасу, растворена; с правой стороны трюмо.

Явление первое

Гневышов и Цыплунова входят.

Гневышов. Хорошо молодым людям; они могут без вреда для своего здоровья быть на воздухе, наслаждаться красотой майского вечера, а для нас с вами в комнате безопаснее. Почти все пожилые люди в нашем климате не свободны от ревматизма; вот и я тоже иногда чувствую припадки этой болезни, хотя весьма легкие, но тем не менее очень неприятные…

Цыплунова. Всякая болезнь неприятна…

Гневышов. Я лечусь гомеопатией; советую и вам, помогает удивительно…

Цыплунова. Да, говорят… У Валентины Васильевны, кроме вас, никого родственников нет?

Гневышов. Ее мать умерла давно, и она осталась круглой сиротой. Моя жена приняла в ней участие; полюбила ее, как родную дочь; но потом стала хворать и уехала за границу…

Цыплунова. Она и теперь там?..

Гневышов. Она на днях приедет. Без нее Валентина Васильевна оставалась на моем попечении, и, признаюсь вам, эта опека для меня несколько тяжела…

Цыплунова. В каком отношении?..

Гневышов. Хлопотно, лишние заботы; не мужское дело…

Цыплунова. А вот приедет ваша супруга…

Гневышов. Ну, где уж ей! Она совсем больная женщина… и притом вырастить девушку до известных лет, — ведь это еще не все, главное-то дело, главная забота впереди…

Цыплунова.

Конечно…

Гневышов. В конце концов надо ей найти приличную партию; а разве легко?..

Цыплунова. Я с вами согласна…

Гневышов. Надо изыскать, выбрать человека, проникнуть, так сказать, в его душу и совершенно убедиться в его хороших качествах; чтобы потом не принять на себя тяжелой ответственности. Потому, почтеннейшая Анна Афанасьевна, как я ни люблю Валентину Васильевну, а если б мне удалось поскорее сдать ее с рук на руки человеку, вполне ее достойному, я бы перекрестился обеими руками…

Цыплунова. Я вас понимаю…

Гневышов. Разумеется, все, что от нас зависит и что нам повелевает долг, мы исполним, то есть дадим богатое приданое. У нас детей нет.

Цыплунова. Так об чем же вам беспокоиться? Для невесты с богатым приданым всегда женихи найдутся…

Гневышов. Как не найтись!.. Да какие?.. Вот в чем вопрос… Вон и Пирамидалов, пожалуй, жених…

Цыплунова. Подождите, найдутся и лучше Пирамидалова…

Гневышов. В том-то и дело, что ждать неудобно. Как только приедет жена, мы уедем в деревню; надо будет или оставить Валентину Васильевну здесь без надзора и попечений, на произвол судьбы, или взять с собой и засадить в глуши.

Цыплунова. Да, я вижу, что вам действительно много заботы с Валентиной Васильевной…

Гневышов. Много, почтеннейшая Анна Афанасьевна, много. Хотя уже приданое ее определено, но если б нашелся человек очень хороший, то есть добрый, не глупый и с карьерой, — я бы увеличил и даже удвоил… Вот что, почтенная Анна Афанасьевна!.. Вы не удивляйтесь, пожалуйста, тому, что я вам скажу.

Цыплунова. Сделайте одолжение, говорите!

Гневышов. Оно, конечно, странно… что, видя вас в первый раз, я начинаю с вами очень важный решительный разговор… Положим, что я вас-то не знаю; но я давно знаю вашего сына, давно собираю о нем справки, и уж наметил его. Я знаю даже, что ваш сын любит Валентину Васильевну…

Цыплунова. Да, кажется.

Гневышов. Ну вот видите…

Цыплунова. Но ведь этого мало, Всеволод Вячеславич…

Гневышов. Как мало? Чего ж еще ему нужно?

Цыплунова. Может быть, с него этого и довольно, но мне мало. Он сам стоит любви, и я бы хотела, чтобы и его любили так же…

Гневышов. Да, вы правы.

Цыплунова. Он любит Валентину Васильевну, безумно любит; но, если он женится и не найдет взаимности, он умрет от горя, от отчаяния. Я его знаю и берегу… он нежен, как ребенок; равнодушие жены убьет его.

Гневышов. У нас ведь не Италия… страстной любви негде взять, да и искать ее даже неразумно…