Том 7. Последние дни (с иллюстрациями)
Шрифт:
Минин, Мария. В добрый час!
Темно.
Осенний день. Лобное место и собор в Нижнем. Оружейная палата. Набат. Встревоженный народ бежит со всех сторон к Лобному месту. У Лобного места — группа воевод, старост
Слепцы. Многие русские бояре нечестивцу отдались, нечестивцу отдались и от веры отреклись.
Воеводы. Вот кашу-то заварил! Как-то расхлебаешь?
Народ. Зачем народ сзывают?
Слепцы. Видение, видение было. Распаяйся тучи грозные, и из-за туч вдруг воспылал ослепительный луч. В блеске явился нам праведный муж…
Биркин. Замолчите, убогие! Не было вам никакого видения, не было!
Воеводы. Не было вам никакого видения!
Слепцы. Было видение! Сергий явился спящих будить!
Народ. Было видение!
Биркин. Не было Головы, старосты, дети боярские, остерегитесь! Проклятый говядарь, Козьма Сухорукий, смущает народ. Знаем, что он умыслил. Чаять нам от него большей смуты, большея гибели! Вот он, окаянный!
Минин(появляется па Лобном месте). Здравствуйте, граждане нижегородские!
Народ. Здравствуй, наш староста! Здравствуй, Кузьма Захарыч!
Минин. Вчера на заре прискакал к нам гонец; Он грамоту привез из Сергиева монастыря. И будто острый нож вонзили мне, когда ее я прочитал.
Женщины в народе. О, господи, спаси нас!
Минин. Пришел родной земле конец, последняя и горькая погибель. Топчут польские кони царство от края до края. Люди, как звери, падаль едят, и дети наши умирают.
Женщины в народе. О, горе нам, горе!
Народ. Кто нам защита? Кто нам прибежище?
Минин. Никто не защитит нас! И скоро, скоро всех нас с детьми и женами задавят под ярмом!
Народ. Проклятые! Проклятые!
Минин. Избыть беду самим измыслить надо. Испил я чашу поругания и больше пить ее не в силах. Зову с собою храбрых идти освобождать Москву! Побьют нас — ляжем, но не дома, а честной смертью в поле брани. Ведь все равно нам помирать!
Народ. Зачем помирать? Литву иль ляхов мы прогнать сумеем. Вот если б воевод раздоры, судей неправедных поборы да прихоть боярскую испепелить!
Женщины в народе. Хотим с тобой страдать! Хотим с тобой на подвиг!
Мужчины в народе. Возьми с собой и нас и будь нам старшим человеком!
Женщины в народе. Возьми с собой и нас: мужей и братьев раны исцелять!
Мария(на
Воеводы. Кто поведет голодных рать? В военном деле кто искусен? В измене кто не объявлялся? Креста врагу не целовал?
Пожарский выходит на Лобное место. Он в темном одеянии, опирается па посох. На лице у него, уродуя его, большой шрам. Рука на перевязи.
Пожарский. Простите. Простите, люди нижегородские, что я, искалеченный, предстаю перед вами. Не осудите.
Народ, пораженный видом Пожарского, молчит.
Мария. Здравствуй, князь Дмитрий Михайлович!
Народ(тихо). Здравствуй, князь Пожарский!
Пожарский(Минину). Зачем меня ты потревожил? Зачем призвал к народу?
Минин. Скажи народу, князь, где ранили тебя.
Пожарский. С поляками дралися мы в Москве, хотели Кремль у них отнять. Поляки с немцами великой тучей нагрянули на нас, зажгли Москву. В дыму пожарищ, под звон набата, с жолнерами сцепились мы щит ко щиту. Не дать гореть Москве, не дать! Но кровию своей пожара мы не потушили. Нас было мало. Я помню рев огня, я помню трубный вой… Потом я память потерял, меня из боя унесли. Что было дальше, я не знаю и не хочу я знать. Зачем меня тревожил?
Минин. Поведи нас!
Мария. Поведи народ!
Народ. Пойдем с тобой на смерть!
Воеводы. Где денег взять на жалованье ратным?
Минин(высыпает из мешка деньги). Здесь все, что нажил в жизни. Отдайте деньги людям ратным! Кто пожалеет их, тот потеряет все, тот потеряет жизнь! А коль не сыщем денег, жен и детей заложим в кабалу, чтоб ратным скудости не знать!
Народ. Отдайте деньги людям ратным! Кто пожалеет их, тот потеряет все, тот потеряет жизнь!
Мария. Отдайте деньги людям ратным! Кто пожалеет их, тот потеряет все, тот потеряет жизнь!
В народе. Дадим им третью деньгу! (Бросают кошели на Лобное место.)
Мария. Возьмите жемчуг мой и крест!
На Лобном месте полетели градом деньги. Пожарский снимает с себя крест.
Пожарский. Так быть по-вашему! Так быть по-вашему! Откройте, воеводы, народу Оружейную палату!