Том 7. Рассказы и повести. Жрецы
Шрифт:
«Как с ней просто и легко!» — подумала Заречная.
И, вполне овладевши собой, она не спеша, толково и несколько горячо развивала свою мысль о необходимости устроить в Москве для бедного люда большой дом, в котором были бы хорошая библиотека, зал для устройства лекций и концертов, столовая и чайная.
— Мне кажется, я уверена, что это было бы хорошее дело. Конечно, такой дом не панацея [16] от нищеты, пьянства и разврата, но все-таки…
16
Всеисцеляющее средство (греч. panakeia).
— Как не сочувствовать! Очень даже сочувствую вашей идее, Маргарита Васильевна, устроить у нас то, что в Европе давно есть. В Лондоне целый народный дворец завели. У меня есть последний отчет, дело идет хорошо. Вот и на моей фабрике рабочие стали меньше ходить по кабакам и меньше бить жен и ребятишек с тех пор, как мы завели там читаленку и открыли чайную. Управляющий говорил мне, что и прогулов меньше. И им и нам, хозяевам, лучше. Мысль ваша хорошая, что и говорить.
— Я была уверена, что найду в вас сочувствие! — воскликнула просиявшая от радости Заречная.
— Ну, это что! — промолвила с тихой усмешкой Аглая Петровна. — Ведь вы же не за одним сочувствием ко мне пожаловали, а за деньгами. Зачем же к нам, к богатым купчихам, и ездят, как не за деньгами! — прибавила она.
Маргарите Васильевне показалось, что грустная нотка прозвучала в этих словах. Ей сделалось неловко, но она все-таки храбро проговорила:
— Вы правы, Аглая Петровна. Я приехала, рассчитывая на вашу помощь.
Эта откровенность видимо понравилась Аносовой, по крайней мере прямо, без подходов.
И она заметила:
— Дело только затеяли вы большое… Оно пахнет сотнями тысяч. И наконец, разрешат ли такой дом?
— Отчего не разрешить? Мне кажется, что в этом препятствия не будет.
— Оптимистка вы, как посмотрю, Маргарита Васильевна!.. Ну, разумеется, попытаться следует.
И, с деловитостью практической женщины, неожиданно прибавила:
— А покупать дом невыгодно. Лучше самим выстроить. И непременно на Хитровом рынке.
— У меня и смета и устав есть! — весело проговорила гостья, вынимая из мешочка несколько листков.
— Вот как… Значит, горячо принялись. Сколько же по смете выходит?
— Много, Аглая Петровна… Двести тысяч.
Но цифра эта нисколько не испугала Аносову.
Она пробежала глазами смету и протянула:
— Не мало ли?
— Архитектор говорит: довольно.
— Уж если затевать дело, так основательно. Архитекторы часто ошибаются. А вы смету и устав позвольте оставить… Я подробно ознакомлюсь… И
Она проговорила эту цифру спокойно, точно дело шло о пяти рублях.
Заречная глядела на Аглаю Петровну восторженными и благодарными глазами. Эта цифра изумила ее. Она словно вся засияла и порывисто воскликнула:
— Вот начало уже и есть!
— Ишь вы засияли вся, Маргарита Васильевна. Видно, очень уж дорога вам ваша мысль?..
— Еще бы!
— И сами вы, конечно, надумали ее… Или муж?
— Сама. Читала, что делают в Европе. Думаю: отчего не попробовать и у нас.
— А супруг одобряет?
— Я с ним подробно не говорила еще об этом! — ответила Маргарита Васильевна и невольно покраснела.
Аглая Петровна как будто еще ласковее взглянула на гостью после этих слов и весело сказала:
— Да и не надо путать мужчин. Бог с ними! Они и без того все захватили. Мы и без них обойдемся. Не правда ли?
— Конечно.
«А я-то думала: счастливая парочка!» — пронеслось в голове Аглаи Петровны, и она, словно подвергая экзамену свою гостью, спросила:
— А вы, Маргарита Васильевна, разве не побоитесь черной работы?..
— То есть какой?..
— А с этим домом!.. Например, заведовать им.
— Я этого только и желаю.
— Вот и отлично. Значит, и хозяйка дела будет хорошая.
— Прежде надо узнать, какая буду, а потом хвалить, — засмеялась Заречная.
— Да я ведь знаю, как вы в своем попечительстве работаете, и слышала, как вы два года тому назад на холере работали… Слышала. И как же мне нахваливал вас один господин!
— Кто это?
— Невзгодин, Василий Васильич. Ведь вы вместе на холере были?
— Да. А вы с ним знакомы?
— Этим летом в Бретани познакомились… Вместе в Сан-Мало на купанье были. Умный и интересный человек, только уж очень он представителей капитала не любит. Так громил меня, что страх. Однако не убедил меня раздать все свои богатства! — улыбнулась Аглая Петровна. — А вы знаете, ведь он женился. Я видела его жену. Студентка в Париже. Приезжала к нему на неделю.
— И уж разошелся с женой.
— Да? Он, кажется, не очень-то годится для семейного очага. Слишком независим и правдив… И она, его жена, мне не понравилась… Очень важничает своей медициной… Так Василий Васильич разошелся? Это верно? Откуда вы слышали, Маргарита Васильевна? — с живостью спрашивала Аносова.
— Он вчера мне сам говорил.
— Так он приехал? — вырвалось невольное восклицание у Аглаи Петровны.
И при этом неожиданном известии румянец алее заиграл на ее щеках, и радостный огонек блеснул в ее глазах.