Том 7. Сухой хлеб
Шрифт:
«Вот, — думает богатырь в суме, — разорвет волчица Ивана, она человека одним духом за версту сшибает, не станет тогда никого на свете сильнее меня!»
Вылез богатырь из сумы.
— Кликни Яшку-то, — говорит он своей хозяйке, матери Ивана. — Да потчевай меня!
А Иван идет по темному лесу: видит он — лежит под деревом волчица-богатырка и дремлет, а четверо волчат припали к ней и грудь ее сосут.
Открыла волчица глаза и глядит на Ивана.
Подошел к ней Иван, сел возле
— Дай мне твоего молока, а не дашь, я сам из груди твоей надою. Матушка у меня захворала, сказывает, молоком ей твоим надо лечиться.
Подумала волчица: кроме комара да птички лесной, никто к ней не приближался в лесу, а этот близко явился. Хотела было волчица подняться и растерзать человека, да детей жалко тревожить: пусть сосут.
— А во что тебе молока надоить? — спрашивает волчица.
Подумал Иван: не во что.
— А пусть, — говорит, — волчонок твой в пасть молока наберет, да бежит следом за мной.
Привстала тут мать-волчиха.
— Чай, он детеныш мой. Тебе жалко мать, а мне сына. Не пущу его с тобой!
Встал Иван в рост, вырвал прочь с корнем старый дуб и отбросил его далеко.
— А я тебе детеныша назад ворочу, — говорит, — я его не обижу.
Видит волчица — не сладить ей силой с Иваном.
— Пусть идет, — отвечает; полизала она языком одного волчонка и говорит ему — Порадей человеку, как мне радел, — набери в рот молока, да не глотай его, а иди, куда нужно, и ко мне скорей возвращайся.
Насосал волчий детеныш в пасть молока, встал с земли, глядит на него Иван, а волчонок без малого с лошадь будет.
Пошли они с волчонком, а потом и побежали, чтобы скорее дело было.
Под вечер прибралась мать Ивана в избе и глядит в окошко. Смотрит, а сын ее на волке верхом едет, и волк под ним от страха бежит.
— Вот, — говорит она своему богатырю, — ты думал, Ивана волчица разорвет, а он на волке домой едет. Полезай опять в суму!
Сказала мать такие слова, а сама легла на полати и стонет, как хворая.
Иван явился, взял деревянную миску и велел волчьему детенышу вылить из пасти молоко в миску.
Поднес Иван к матери молоко и говорит:
— Кушайте, матушка, ваша болезнь пройдет. А мать отвечает ему:
— Обожди, сынок, ослабела я, сейчас и питья не проглочу.
Иван ей:
— Как вам угодно, — говорит, — матушка, а я по лесу волчонка гнал, чтоб вам скорее помощь была.
Вышел Иван к волчонку во двор. А мать взяла миску с волчихиным молоком и хотела было вылить молоко в подполье. Богатырь выглянул из сумы и говорит:
— Дай мне испить, может, я тогда сильнее стану. И выпил он звериное молоко.
А мать опять легла и лежит, как хворая. Ей тогда и говорит богатырь:
—
Наутро мать велела сыну идти ко львице:
— Может, сынок, я тогда встану и жить буду. Кликнул Иван волчонка и пошел с ним в лес. Идут они мало, идут они долго, а Иван не знает, где львица живет. Спрашивает у волчонка — и тот не знает.
— Должно, матушка моя знает, — сказал волчонок. Пошли они к матери волчице. Волчица обрадовалась, что Иван к ней сына-детеныша привел. И Иван спрашивает у нее: где львица живет?
— Знаю, — отвечает волчица, — сын мой тебе дорогу покажет.
Научила мать-волчица волчонка, куда надо ко львице идти.
И вот бежит впереди волчонок, ростом с лошадь, а Иван — следом.
Бежали они дни и ночи, в сумерки и в утренние зори, в полдень и в полночь. Видит Иван — не стало ничего: ни леса, ни чистого травяного поля, а одни голые камни вокруг. И лежит там под одним камнем львица и львят-детенышей грудью кормит.
Волчонок оробел, остановился. И Иван подошел ко львице, схатил ее за пасть и руками хотел напрочь пополам разорвать звериную голову. Смотрит Иван, у матери-львицы слезы из глаз льются. Отвел Иван свои руки.
— Не убивай меня, Иван-чудо, — говорит ему львица, — не оставляй моих детушек сиротами: скажи, чего тебе надобно.
— Дай мне твоего молока. Пусть детеныш твой в пасти своей за мной его несет.
Львица и говорит:
— Не жалко мне молока, мне сына своего жалко.
— А я его к тебе назад приведу, — обещал ей Иван, — и опять положу его к тебе под грудь, как было.
Обрадовалась львица и отпустила детеныша-львенка с молоком во рту.
Пошел Иван домой: сам третий теперь идет.
Увидела мать в окошко — опять Иван живым возвращается, и звери за ним бегут. Велела она богатырю в суму на стене прятаться, а сама легла и лежит — стонет, как хворая.
— Чего теперь делать будем? — спрашивает она у мужа своего — богатыря.
Полез богатырь в суму и отвечает ей оттуда:
— Пусть Иван от орлицы яйцо ненасиженное достанет. Орлица на скале живет, а скала на горе, а гора на холме стоит, а под холмом есть пропасть, он со скалы в пропасть упадет и расшибется.
Ночью мать отдала мужу-богатырю молоко львицы, а наутро велела Ивану идти к орлице за ненасиженным яйцом. Как это яйцо она выпьет, так станет здоровой, а львицы молоко ей не в пользу.
Пошел Иван к орлице, и звери его за ним ушли. Пришел Иван туда, где львица жила, и сказал ей: