Том 9. Три страны света
Шрифт:
— Замолчи!.. о прошлом ни слова! — повелительно перебила Бранчевская.
— А если дело требует? — возразил с усмешкой горбун.
— Неправда! — сказала Бранчевская, подавляя свой гнев. — Дело тебе известно! я требую одного, чтоб скорее все кончилось. Я не хочу оставаться долее в ложном неизвестном положении. Я скорей готова отказаться… но уже поздно! — прибавила она с отчаянием. — Я привязалась к ней… мне страшно.
Она остановилась и потом продолжала
— Я имею доказательства ясные: так или иначе, но ты обманул меня, и теперь я тебе не верю!
— Если к человеку не имеют доверия, как же можно ждать его помощи? — заметил горбун.
— Отыщи мне ту женщину.
— Она давно умерла, — твердо произнес горбун.
Бранчевская с ужасом повторила:
— Умерла?
— Да, но есть еще одна женщина, которая знавала ее…
— Ну, что же?.. говори, кто она и что знает? — умоляющим голосом сказала Бранчевская.
— Дело очень темно…
— Злодей! ты, кажется, намерен меня замучить! Говори, ты видел ее, ты говорил с ней? а?
— Нет еще; но и она сейчас же явится ко мне по одному моему слову. Я должен вас предупредить, что она женщина хитрая, — даром рта не раскроет, ей нужны деньги.
— Сколько ей нужно, я все заплачу!
— Потом… не знаю, согласитесь ли вы…
И горбун замялся.
— На что?
— Вам самой нужно ее видеть.
И горбун впился своими пытливыми глазами в лицо Бранчевской, в котором мелькнул испуг. Она долго думала и, наконец, нерешительным голосом сказала:
— Я решаюсь!.. с одним условием, чтоб ты мне поручился, что она будет нема, как мертвая!
— Вы желаете сказать, как я… — кланяясь и усмехаясь, сказал горбун.
— Молчание твое слишком связано с личной твоей выгодой, — заметила Бранчевская.
— Если так, то что же может заставить молчать эту женщину? она…
— Ты! — гордо сказала Бранчевская.
Горбун вздрогнул, но, тотчас же победив свой испуг, с злобой посмотрел на Бранчевскую и сказал:
— Вы, кажется, сейчас изволили гневаться на меня, зачем я говорю о прошлом? Я сказал бы в свое оправдание, но боюсь…
— Говори смело! я убеждена, что в своих поступках ты его не найдешь.
Горбун молчал, будто о чем-то думал. Наконец он быстро поднял голову и, не спуская глаз с Бранчевской, сказал:
— Ваш сын…
— Что мой сын? он занял у тебя денег? сколько? ты их сейчас получишь! — перебила презрительно Бранчевская.
— Нет-с… не то-с…
— Что же?
— Он, может быть, дорожит…
Горбун остановился и значительно поглядел на Бранчевскую.
— А, понимаю! наглец! неужели ты думаешь, что он
Горбун побледнел.
— Я их наделал! — сказал он задыхающимся голосом. — Заемные ваши письма…
— Они недействительны! — перебила Бранчевская.
— Так мне остается напомнить вам одно…
И горбун огляделся во все стороны.
Бранчевская с ужасом тоже огляделась кругом; потом они в одно время сделали движение друг к другу.
Горбун понизил голос и мрачно сказал:
— Ночь в Париже… вы призвали меня, я вам отдал пук писем, вы бросили их в камин…
И он опять оглянулся кругом.
Бранчевская жадно слушала его и нетерпеливо кивала головой. Ее черные глаза сделались огромными, брови сдвинулись, ноздри расширились. Она походила на одушевленную статую гнева. Горбун, казалось, наслаждался ее волнением.
— Вы поспешили их бросить в камин, — продолжал он медленно, с страшной улыбкой. — Хе, хе, хе! (он тихо смеялся), но ваши письма были только сверху, а остальные я спрятал… хе! хе, хе!
Бранчевская помертвела. Стиснув зубы, будто желала остановить стон, готовый вырваться, она прислонилась к креслам. Горбун продолжал:
— Да, я предчувствовал, что вы не сдержите своего слова, и вот мое предчувствие оправдалось!
Бранчевская долго стояла молча и неподвижно. Наконец, упав в изнеможении на кресло, она слабо сказала:
— Доказательства, какие ты имеешь против чести моей и нашего семейства, ничтожны!
Горбун улыбнулся. Бранчевская продолжала:
— Да, я сама буду просить сына, чтоб он взял их у тебя. Я решилась на все, но зато и ты хорошо будешь наказан.
И она опять пришла в страшное негодование. Смущенный ее угрозами, горбун потупил глаза.
— Да! — продолжала она. — Ты, верно, хорошо знаешь законы, так скажи же мне, какое наказание назначено за подлог подписи? а?
Горбун повесил голову, согнулся, как дряхлый старик, и молчал.
— Ну, говори же! — повелительно сказала Бранчевская.
Горбун продолжал молчать.
— Я тебя спрашиваю, какое наказание бывает за подлог руки! — грозно закричала Бранчевская.
— Сибирь… — мрачно произнес горбун.
Бранчевская дико засмеялась. Горбун вздрогнул.
В ту минуту резкий стук послышался в соседней комнате. Смех Бранчевской замер.
— Нас подслушивают! — с ужасом сказала она и кинулась сперва к одной двери, потом к другой.