Том II: Отряд
Шрифт:
— Я точно знаю, что делать дальше, — подмигнула она. — Сдаемся.
От холода перехватило дыхание, за плотно сжатыми губами заныли зубы, из глаз потекли слезы, застыли льдинками на изрезанных шрамами щеках. Аш заторопилась вдоль северной стены под жалкую защиту сторожевой башни.
— Ты права. — Флора говорила отрывистыми, короткими фразами. — Здесь никто… не подслушает. На таком ветру…
— Дикие Машины могут слышать меня…— Аш раздвинула примерзшие к зубам губы в усмешке. — Но
— Плохое место… для военного совета.
— Лучше не бывает.
— Босс, ты рехнулась!
— Да… ваша милость! — Аш поправила меч на стальном бедре. — Тряси меня задом наперед, ну и холод!
Светлая кладка башни выросла над головами, уходя в бледно-голубое небо. За камни еще цеплялись несколько мертвых стеблей плюща, под навесными бойницами темнели старые гнезда ласточек. Вход охраняли люди Джонвилля: в руках пики, на куртках красные бургундские кресты. Они стояли снаружи, на ветру, глядя на свою герцогиню и капитан-генерала: похоже, от удивления парни забыли о морозе.
Аш неловко мотнула головой. Флора прошла за ней назад по стене, встала, укрывшись за зубцом, покосилась на протянувшиеся в пятистах ярдах от них линии визиготских укреплений.
— Никому… близко не подойти, — продолжала Аш. — Обстреливают главные ворота. Сюда не целят. Если станут менять прицел — мы увидим. Главное, здесь мы уж точно можем поговорить наедине.
— О сдаче Дижона? — недоверчиво предположила Флора, грея дыханием одетые в перчатки пальцы.
— А ты думала, я так шучу?
— Аш. — Флориан подняла голову. Ветер разрумянил нездоровую желтизну ее щек. Под носом висела прозрачная капля. — Я тебя знаю. Точно знаю, как ты поступишь — в данном положении. Когда ты попадаешь в… безнадежную ситуацию… беспомощна… тебе не на что рассчитывать… — ты атакуешь.
— Тьфу, пропасть! Ты и впрямь меня знаешь, — удовлетворенно согласилась Аш.
Позади них послышался лязг стали, грохот сапог. Аш обернулась. С улицы по узким ступеням поднимался Джон де Вир с десятком своих людей. Аш увидела, как он направил своих латников к башне и, не замедляя шага, зашагал по стене к ним.
— Мадам герцогиня. Милорд де Ла Марш намерен вскорости увидеться с вами. — Граф сжал руки в стальных перчатках. — Он весьма озабочен. Река к востоку от города замерзла.
Флориан, покосившись на Аш, спросила:
— Лед выдержит человека?
— Пока нет. Но мороз усиливается.
— Оно и заметно, — поморщилась Аш.
Под открытым забралом шлема едва виднелось лицо Джона де Вира. Разноцветную накидку он оставил своим людям, и сейчас осаждающие не могли узнать рыцаря, глядящего на их легионы блеклыми голубыми глазами. Аш в своих доспехах была так же безлика. Она посмотрела на закутанную в волчий мех Флору, надвинувшую на глаза капюшон.
— Не стоило бы подвергать ее такому риску, — она говорила о Флоре, словно та
— Тут вы в безопасности, мадам. Ни один человек в здравом уме сегодня на стены не полезет.
— Ради любви Господа нашего, — стукнула зубами Флора, жалобно кутаясь в плащ. — Давайте заканчивать… скорей!
— Пройдемся. — Аш, скрываясь за выступами укреплений, двинулась к Белой башне, но обернулась на послышавшийся сзади крик. Часовые-бургундцы посторонились, пропуская на стену еще две закутанные в плащи фигуры.
В одной она по заляпанному свечным воском голубому плащу узнала Роберта Ансельма. Другая при ближайшем рассмотрении оказалась янычарским полковником Баязетом, побелевшим от холода, но сохранившим достаточно галантности, чтобы поклониться герцогине и пробормотать какую-то любезность.
— Полковник! — поразилась Флора и сердито оглянулась на Аш. — Хочешь дождаться де Ла Марша, или начнем наконец?
— Подождем.
Когда все двинулись дальше, Аш пристроилась к Роберту и кивнула на янычара:
— Спроси его, Роберто, в каком состоянии их кони.
Роберт секунду поразмыслил, сдвинув брови, и заговорил с турком.
Тот остановился как вкопанный, замахал руками, возмущенно выкрикнул что-то и, побагровев, продолжал вопить, не в силах остановиться.
— Ясно, по-турецки это значит: «Только не моих коней, чтоб вам пусто было!» — усмехнулась Флора. — Похоже, он решил, что мы собираемся их слопать.
— Я бы не отказалась! Роберт, скажи ему, вопрос серьезный.
Баязет угомонился. К тому времени, как они закончили объясняться на ломаном турецком, впереди показалась Белая башня и охраняющие ее часовые. Контрфорсы хоть сколько-то защищали от ветра.
У самой башни была свалена груда сорокафутовых досок — остатки сгоревшей надстройки. Часть конструкции свисала со стены. «Слабое место», — отметила про себя Аш.
— Он говорит, лошади в плохом состоянии, потому что их плохо кормили, — обратился к ней Ансельм и добавил, не меняя тона: — А могла бы получиться неплохая кормежка… для нас.
— Как он считает, могут они выдержать галоп?
— Нет.
Аш задумчиво кивнула.
— Что ж. Значит, не стоит рассчитывать выиграть скачку…
Теперь с двух концов стены за ними следили любопытные глаза. Аш покачала головой. «На месте этих ворчунов я бы тоже глаз не сводила с командиров, вздумавших устроить совет на городской стене. Помнится, при виде чего-то в этом роде мне всегда казалось, что начальство затевает особо дурацкое предприятие.
Сейчас-то я только и мечтаю, чтобы кто-нибудь взялся решать за меня».
— Не послать ли еще кого за милордом де Ла Маршем? — проворчал Роберт.
— Пока не стоит. Он, наверно, уже идет.