Том-Укротитель
Шрифт:
– Стойте, мистер Госсе, стойте! Я вам сказать важная вещь… А, вы не хотеть… Я вас поймать!..
Клоун вспрыгнул на осла. Тот дико заревел и бросился галопом за велосипедистом.
Клоун командовал:
– Гоп! Гоп! Давай, мистер Донки! Ко мне, Фатма!.. Ко мне, Боб!.. Ко мне, Рама!..
Фатма – это жирафа, Боб – кенгуру, Рама – слон.
Трое зверей устремились за ослом. Слон спешил, подняв хобот и издавая характерные гортанные звуки, кенгуру прыгал как гигантская лягушка, жирафа покачивалась и переставляла длинные ноги как заводная игрушка.
Группа совершила полный круг по арене с головокружительной
Наконец мальчик настигнут.
– Ах! Мистер Госсе! Мы вас поймать! – торжествовал клоун. – Я вас ударять кнутом!
В это время кенгуру совершил гигантский прыжок, метров на пятнадцать, и приземлился перед мальчиком, загородив ему дорогу. Мистер Госсе повернулся на сто восемьдесят градусов и столкнулся со слоном, который схватил велосипед хоботом, поднес к глазам и спокойно приспособил как очки. Взгляд у слона через велосипедные колеса был немного с хитринкой. Зрители застонали от восторга, затопали ногами. Раздался шквал аплодисментов.
27
Виртуозный – мастерский, доведенный до совершенства особенно в искусстве, спорте.
В это время ковбои возобновили прерванный разговор. Их мало интересовало происходящее на манеже, они что-то обсуждали на известном только им языке, непонятном для постороннего уха. Это был воровской жаргон! [28]
Молодой человек сидел не шелохнувшись. Один из ковбоев несколько раз обратился к нему, но безрезультатно. В конце концов незнакомец небрежно бросил:
– Я вас не понимаю, джентльмены!
– Так я и думал, – сказал ковбой. – Это какой-то молокосос. Он ничего не кумекает. Все в порядке.
28
Жаргон – речь людей определенной социальной группы, профессии; построена на основе общенародного языка, но изобилует специальными выражениями, терминами, словечками, непонятными окружающим.
Делая вид, что полностью поглощен представлением на арене, молодой человек захлопал в ладоши и закричал:
– Ур-ра! Ур-ра! Великолепно! Да здравствует мистер Госсе!
На самом же деле он внимательно прислушивался к разговору и был в ужасе от того, что услышал, так как хорошо понимал зашифрованный язык бандитов.
А номер между тем продолжался. Мистер Госсе, вне себя от обиды, принялся боксировать с кенгуру. Тот ловко уворачивался и умело парировал [29] удары. Но, побежденный в конце концов мальчиком, упал и остался лежать неподвижно.
29
Парировать – здесь: отражать удар, нападение.
Мистер Госсе испустил победный крик! Затем, не теряя ни секунды, вырвал скрипку у клоуна и толкнул его. Тот свалился с осла и истошно завопил:
–
Слон оставил велосипед, вытянул хобот и попытался схватить наглеца. Мальчик швырнул ему в морду пригоршню опилок и пронзительно засвистел. Жирафа мгновенно присела. Мистер Госсе одним прыжком вскочил ей на спину и каким-то непонятным, сверхъестественным образом, с помощью ног и свободной руки, держа в другой скрипку и смычок, вскарабкался по высоченной вертикальной шее Фатмы.
Хорошо обученная жирафа осторожно поднялась. Сохраняя равновесие, мистер Госсе устроился на голове своего друга, на высоте семи метров от земли, и начал исполнять на скрипке зажигательную мелодию.
Разозленный слон громко заревел, угрожающе вытянув хобот. Но едва достал до половины длиннющей шеи жирафы. А та стояла неподвижно и, казалось, посмеивалась над происходящим.
Клоун в отчаянии воздел к слону руки в белых перчатках и воскликнул:
– О! Мой бедный Рама!.. Вы совсем мало большой! Мистер Госсе победил нас. Увы! Разбил наголову!
Публика в восторге. Ковбои на скамейке, чувствуя себя в безопасности, на арену не смотрели, а продолжали шепотом совещаться.
– Манкиллер теперь не опасен. Конюх дал ему наше пойло. Он не будет так свиреп!
– Ты уверен?
– На все сто!
– Отлично!.. А то уж я думал, не отказаться ли от номера. У меня нет желания ломать себе шею.
– Но эта скотина будет все равно сопротивляться.
– Благодаря наркотику Манкиллер станет более управляем, и мы с ним справимся.
– Неплохо придумано!
– Повторяю еще раз: Манкиллера я беру на себя. Как только с ним будет все в порядке, делаем круг почета. Вы сопровождаете меня под шум аплодисментов. Мы направляемся в конюшню. В это время Нед и Алик нападают на хозяина. Тот должен стоять у входа, как обычно.
– Хорошо. А что дальше?
– Если он один, то все произойдет быстро.
– А вдруг кто-то придет на помощь?
– Та кой вариант предусмотрен: Джим бросает динамит в коридор, который ведет на арену… Раздается взрыв… затем всеобщая паника, зрители спешат к выходу. Возникает столпотворение. В это время мы забираем всю выручку и обязательно документы… Чертовы бумаги, из-за них весь сыр-бор. Выручку грузим на Манкиллера – и вперед! Деньги – нам, а документы – хозяину.
– Тихо! Довольно!
У незнакомца, слышавшего разговор ковбоев, похолодела спина. Надо предупредить Гризли-Бена!
Но как? Время, кажется, упущено!
Пантомима закончилась. Мистер Госсе, клоун и звери под гром аплодисментов покинули арену.
В это время с противоположной стороны открылись ворота и на дорожку выскочил конь. Сильный, широкогрудый, иссиня-черный с белой звездочкой на лбу и горящими глазами. Жеребец громко заржал с металлом в голосе и яростно заколотил хвостом по могучим ляжкам.
Жеребец был прекрасного сложения, но немного вытянут в длину, как все американские рысаки. Мускулистый и гибкий, он двигался словно пантера. И что-то от дикого зверя угадывалось в нем – жестокого, сильного и хитрого.
– А-а-а! – завопила публика, раздираемая противоречивыми чувствами: восхищения и одновременно беспокойства.
Гризли-Бен шел рядом с лошадью. Он поприветствовал зрителей и громко, чтобы слышали все, выкрикнул.
– Дамы и господа! Перед вами Манкиллер!