Том VIII
Шрифт:
Любезнейшим сестрицам усердно кланяюсь и желаю всего доброго. Затем с истинным почтением и преданностию имею честь быть
Ваш покорнейший сын
Арх<имандрит> Игнатий.
1836 года майя 4-го дня
№ 20
Почтеннейший Родитель!
Сегодня или завтра отправляюсь в Валаамский монастырь для некоторых распоряжений, недели на три или четыре. Прошу Вас покорнейше — пришлите людей, коих были милостивы мне обещать, также косули [311] две железные и несколько простых на доброй рабочей лошади. — Что сие будет стоить — не премину к Вам выслать деньги или братьям передать. Храповицкий усердно Вам кланяется: он на днях у меня обедал с Киевским Митрополитом [312]. Если невозможно будет мне видеться с Вологодским губернатором, то мои знакомые передадут ему все, что следует.
Простите, почтеннейший Родитель.
С истинным почтением имею честь быть
Ваш покорнейший сын
Арх<имандрит> Игнатий.
[1838 г., 31 января]
{стр. 346}
№ 21 [313]
Христос
Почтеннейший Родитель!
Имею честь поздравить Вас со всерадостным праздником Воскресения Христова. За нас пострадавший и нас с собой совоскресивший Богочеловек да исполнит жизнь Вашу вечными благами.
Всепокорнейше благодарю Вас за милостивое внимание к моей покорнейшей просьбе. Люди прибыли сюда благополучно с лошадью и косулями, и доставили записку о количестве потраченных на сии предметы денег. С сестрой Алекс<андрой> Александровной послал я 300 руб. асс., почему и прошу Вас всепокорнейше остальные деньги раздать домашним двум: Васильеву и Ивану Николаеву, каждому по равной части: они мне говорили, что им очень нужно для дома, для найма работников, а Ивану для покупки лошади.
Затем пожелав Вам доброго здравия, с истинным высокопочитанием и преданностию имею честь быть Почтеннейший Родитель!
Ваш покорнейший сын
А<рхимандрит> Игнатий.
4-го Августа 1838
Александру С<еменови>чу Брянчанинову
№ 22
Почтеннейший родитель!
Милостивейший государь!
Примите мое усерднейшее поздравление с наступающим праздником, равно как и с приближающимися днями рождения и Ангела Ваших. Искреннейше желаю, чтобы милость Божия сопутствовала Вам на пути жизни и покрывала Вас от всякого зла, особливо в настоящих многотрудных обстоятельствах, долженствующих сопровождать важный государственный переворот и последовать ему.
О себе скажу Вам, что я очень доволен Ставрополем. Жители оказывают мне всевозможное внимание. Место новое! Почти ничего нет; надо все заводить, начиная с дома, который полагаю сначала выстроить деревянный. Недостаток помещения при нынешней необычайно холодной зиме в Ставрополе имеет вредное влияние на мое здоровье, так что и теперь едва оправляюсь {стр. 347} от простуды. Немедленно после Пасхи полагаю отправиться в Область черноморских казаков, потом в Пятигорск к водам; придется возвратиться в Ставрополь в конце августа. Очень утешает меня брат Петр Александрович благочестием своим; сын его — очень милое и благонравное дитя.
Предполагаемый рановременный выезд мой заставил меня поспешить сим письмом: вероятно, Вы получите его на Страстной неделе.
С чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть Ваш Покорнейший сын
Недостойный Епископ Игнатий.
1858-го года, февраля 21-го дня
P. S. Адрес мой: В Ставрополь Кавказский.
Предполагал я отправить это письмо 21-го февраля, в почтовый день понедельник, как получил Ваше драгоценное письмо от 5-го февраля. Письмо Ваше, в ответ на мое по посвящении моем в Епископа, я получил в Петербурге. Но я там был очень болен пред моим выездом и при том необыкновенно слаб. По приезде сюда нашел довольно залежавшейся письменной работы, от которой очень изнемогаю, будучи еще весьма слаб и крайне расположен к простуде. А помещение мое еще крайне неудобно: например, в комнатах моих нет черных полов, от этого при письменных занятиях ужасно зябнут ноги, делаюсь больным, даже до лихорадки; едва оправлюсь, как уже ожидает новая кипа письменных занятий. Надеюсь, что в течение лета мой деревянный домик приведут хотя несколько в порядок; а сам постараюсь пожить подольше на водах, чтоб привести мое здоровье в некоторый порядок. Я чрезвычайно переменился: сделался очень стар и хил; да и Петр Александрович уже совсем не молодец. Посмотрю иногда на него в церкви: это согбенный старец.
Снова приношу Вам усерднейшее поздравление с приближающейся Святою Пасхою. Искренно желаю, чтобы спокойствие Ваше не было нарушено предстоящими переворотами, трудными для всякого, особливо трудными для того, который по годам своим уже нуждается в нерушимом спокойствии. Дай Бог, чтоб Россия выдержала переворот без нарушения своего благополучия.
22 февраля
{стр. 348}
II
Брат святителя Игнатия —
Петр Александрович Брянчанинов
Петр Александрович был третьим ребенком в семействе А. С. и С. А. Брянчаниновых. Он родился 24 марта 1809 г. В жизнеописании святителя Игнатия рассказывается, что он не только по возрасту, но и по характеру был ближе других детей к старшему брату. Однако по выходе из родительского дома их жизненные пути разошлись и почти не пересекались на протяжении четверти века.
Единственным источником сведений о жизнедеятельности Петра Александровича за этот период, то есть до момента его прибытия в Ставрополь, до недавнего времени оставалась краткая справка в примечаниях к 7-му тому Собрания сочинений святителя Игнатия, в которой сказано, что он: «получил образование
Эта сухая справка не позволяет даже предположить, как не просто складывалась служебная карьера и вообще жизненная ситуация Петра Александровича. Ценнейшим материалом для получения более полных биографических сведений, также и для характеристики его чисто человеческих качеств явились не так {стр. 349} давно обнаруженные в архиве его письма к выдающемуся военному и государственному деятелю Н. Н. Муравьеву-Карскому [314].
Окончив Военно-инженерное училище в 1828 г. и уже в следующем году отличившись в сражении против турок, Петр Александрович продолжал оставаться в 7-м пионерном батальоне без какой-либо служебной перспективы. В 1834 г. его участью занялся старший брат, прибывший в Петербург и назначенный архимандритом в Сергиеву пустынь. Святитель Игнатий еще в годы учебы сошелся с родственным семейством Муравьевых, и теперь помог брату определиться адъютантом к генерал-адъютанту Николаю Николаевичу Муравьеву. Н. Н. Муравьев отличался прямолинейным характером и неподкупной честностью. Далеко не всякому удавалось войти к нему в доверие, тем более установить с ним дружеские отношения. Но качества, привитые Петру Александровичу суровым семейным воспитанием, безусловная честность, приверженность к вере привлекли его к молодому поручику. С другой стороны, характеру Петра Александровича присущ был некоторый сентиментализм, а то, что он не чувствовал никакого участия со стороны отца, да и других родственников, и ощущал полное одиночество, необыкновенно притягивало его к Николаю Николаевичу. Их совместная служба продолжалась менее трех лет, а отношения сохранились на всю жизнь. Это несмотря на то, что личные их встречи были очень редки и их общение развивалось только посредством переписки. За период с 1837 по 1866 г. сохранилось более 150 (!) писем П. А. Брянчанинова к Н. Н. Муравьеву-Карскому.
Служба П. А. Брянчанинова адъютантом Н. Н. Муравьева прервалась из-за вынужденной отставки последнего. Из писем видно, что Петр Александрович, оставшись не у дел, оказался в тяжелом материальном положении. Николай Николаевич выручил его, рекомендовав в адъютанты к генералу Данненбергу. Спустя некоторое время он был повышен в чине и получил в командование батальон в 5-м корпусе Кавказской армии. Письма его, подробнейшие на пяти, шести и более листах, описывают смотры, перестановки командиров, передвижения частей войск и т. п. Также он рассказывает о своих неудачах и разочарованиях: «Отчужденный от семейства, бродя постоянно между людьми чужими, с каждым днем более и более удостоверяюсь в трудности найти людей прямых, искренних и соответствующих мне по духу…» Из писем можно сделать вывод, что П. А. Брянчани{стр. 350}нов не имел определенной жизненной цели, на военную службу попал не по призванию, ему не повезло участвовать ни в одном значительном сражении, и он оставался добросовестным службистом, хотя служебную лямку тянул без всякого интереса и энтузиазма, лишь ради средств к существованию. Он часто болел, потому вынужден был часто брать отпуск и рано начал задумываться об отставке.
Следует отметить, что во все время военной службы Петра Александровича его имя почти не встречается в переписке святителя Игнатия с сестрами и другими близкими людьми; и между ними самими, по-видимому, переписка носила лишь случайный характер: во всяком случае, за период до 1852 г. не сохранилось ни одного письма Святителя к этому его брату. Также, и сам Петр Александрович в своих письмах к Н. Н. Муравьеву за десять лет, минувших после 1837 г., ни разу не упоминает брата архимандрита. Даже о самых интимных личных переживаниях он предпочитает сообщать Николаю Николаевичу, а не родственникам, как это было с его женитьбой и трагическим окончанием брачной жизни. Потому что именно от Николая Николаевича он ожидал сочувствия и добрых советов, а не осуждения за столь скоропалительный брак. История эта, подробно описанная им в письмах с января 1841 по август 1846 г., вынуждала его дважды увольняться со службы и возвращаться на нее опять с помощью Н. Н. Муравьева.