Томмазо
Шрифт:
Андрус начал трясти солдата, как тряпичную куклу.
— Брут! Где он, чёрт возьми? — Андрус знает этого человека? Андрус ударил мужчину так сильно, что из губы потекла кровь. Мужчина застонал, но не проснулся. Андрус продолжил: — Брут, думаешь, можешь так поступать? Обмануть его и не ответить? — Андрус вытащил кинжал и прижал его к горлу человека.
— Андрус! Положи его сию же минуту, или, клянусь, тебе не поздоровиться! — произнёс женский голос.
Я посмотрела на дверной проём и заметила… заметила… женщину с длинными каштановыми волосами, чьё лицо оказалось точно
— Сэди? — Я ахнула
— Прости, Шарлотта. Не так я видела наше воссоединение, — раздражённо вздохнув, произнесла она.
— Ты действительно здесь, — пробормотала я.
— Да. И опоздала примерно на двадцать лет. — Она посмотрела на Андруса, который всё ещё держал солдата. — О, ради всего святого. Отпусти Брута.
Андрус проворчал что-то на иностранном, — русский? — языке и опустил мужчину на диван.
— Что ты, — я указала на Сэди, — делаешь здесь с ним? — Я указала на Андруса.
Сэди, одетая в кожаные штаны сливового цвета и чёрную майку, посмотрела на свои ноги.
— Шарлотта. — Она вздохнула и посмотрела на меня. — Мне так много нужно тебе рассказать. И я не знаю, с чего начать.
Ну, а я точно знаю, с чего начать! Моя мама сказала, что дядя Чак, отец Сэди и Нелл, был жестоким и «смертельно опасным» человеком. Затем, после похода на ту вечеринку в Лос-Анджелесе, с сумасшедшими друзьями Сэди, изображающими вампиров… ну, нет, спасибо!
— Мне неинтересно слушать о твоём развратном образе жизни и поклонении монстрам.
— Я не поклоняюсь монстрам, Шарлотта. Я одна из этих монстров. Но я не нападаю на невинных.
— Это не смешно. Убирайся, — отступив, пробормотала я.
Сэди скрестила руки на груди, и я увидела, как её глаза стали ярко-оранжевыми.
— Мать твою! — Я отступила. Словами не описать, что я чувствовала.
Я уже собиралась броситься к клюшкам, но Андрус преградил мне путь, не давая приблизиться ни к ним, ни к входной двери.
Сэди вздохнула.
— Мы не для того прервали наш медовый месяц и пролетели тысячи миль, чтобы сделать тебе больно, Шарлотта, клянусь.
— Кто ты такая? — спросила я.
— Я суккуб. И прежде чем ты засмеёшься, потому что название забавное, скажу, что мой отец — инкуб.
— Ты имеешь в виду дядю Чака? Жестокий преступник? — спросила я.
— Чар, он не жестокий…
— Но тогда почему твоя мать сбежала? — спросила я.
— Он любил мою мать всем сердцем. Пытался убедить её, что никогда не причинит ей вреда, но когда она пригрозила уйти со мной и Нелл, он этого не допустил. Затем она поняла, что мы полукровки, и с радостью оставила нас. — Где-то, за пределами нынешнего шока, до меня дошла резкость того, что она сказала. Сэди продолжила: — Он и моя человеческая и любящая мачеха воспитали меня и мою сестру Нелл, которая, кстати, осталась человеком. Но мой отец никому не причиняет вреда, теперь он дантист.
— Ты убиваешь людей, — сказала я, не в силах поверить в эту дикую историю.
— Иногда, но в основном я сейчас обедаю от Андруса. Он бессмертен.
— Бессмертный? Как вампиры? — О боже. Те люди на вечеринке не притворялись? Пришло время нажать кнопку
— Шарлотта, — рявкнул на меня Андрус, — ты можешь называть меня как угодно, но не смей так разговаривать с моей женой.
Кем этот парень себя возомнил?
— Это мой дом, и ты можешь засунуть…
Сэди вытянула руку.
— Всё в порядке, Андрус.
— Нет. — Он шагнул ко мне. — Ты может и моя пара, Шарлотта, но она — любовь всей моей жизни.
— Пара? О чём ты говоришь? — Я посмотрела на него. Потом на неё. Потом снова на него. По какой-то ужасной причине я чувствовала связь с ним, но это совершенно против моей воли. Почти как чувство голода по чему-то, что, как ты знал, может вызвать тошноту. Это единственный способ описать это. О боже. Он имеет в виду «пара», прямо как в тех сумасшедших романтических книгах, которые я читала! До меня дошло, что что-то не так, когда я встретила его на той вечеринке. В момент, когда увидела его, я почувствовала, что он накачал меня наркотиками, загипнотизировал или очаровал. Я не могла этого объяснить. Это реально. Это происходит на самом деле. Я подошла к пустому дивану у камина и плюхнулась на него, голова кружилась от множества вопросов.
— Шарлотта? Скажи что-нибудь. — Сэди подошла и села рядом со мной.
Я инстинктивно хотела отодвинуться, но потом уловила какой-то запах. Сладкий и восхитительный, и мне захотелось остаться рядом. Ух ты! Я вскочила.
— Ты делаешь со мной какое-то вудиское дерьмо. — Я изобразила символ креста двумя пальцами. — Держись подальше.
Сэди странно посмотрела на меня большими карими глазами.
— Милая, я не собираюсь причинять тебе боль. Обещаю. Иначе боги не позволили бы мне разгуливать на свободе. Или мой отец, если уж на то пошло.
— Она говорит правду, — сказал Андрус. — Я хорошо кормлю свою женщину, чтобы она никогда не поддавалась искушению. — Он одарил Сэди кокетливой ухмылкой.
— Боги? — Я посмотрела на них обоих.
Взгляд Андруса на мгновение упал на чёрные кожаные байкерские ботинки, словно раздумывая.
— Что ж, если ты не собираешься ей говорить, это сделаю я, — сказала Сэди. — Она должна знать, что происходит.
Андрус протянул ладонь и посмотрел на меня.
— Нет, я расскажу. Не хочу, чтобы у богов оставалась причина наказывать тебя, Сэди.
— Наказать за что? — спросила я, слегка запаниковав.
— Это служебная информация, но я согласен. Тебе нужно знать, — сказал Андрус.
Я ждала, чтобы услышать, какая ещё причудливая чушь слетит с их уст.
— Ну?
Он вздохнул.
— Существует четырнадцать богов и множество других бессмертных, полубогов, вампиров, фей и тому подобное, которые составляют наше сообщество, так сказать. И, похоже, что-то произошло во время последнего почти апокалипсиса. — Апокалипсис? Он продолжил: — Мы наблюдаем случаи, когда добрые бессмертные превращаются в злых. Злые бессмертные становятся добрыми. Мы не знаем почему. Не знаем, навсегда ли это. Знаем лишь, что любой, кто связан парой, кажется неуязвимым.