Тонкая грань
Шрифт:
– Не может быть…
Изуру повторял эти слова снова и снова, словно какое-то заклинание, надеясь, что одной лишь его веры хватит, чтобы изменить реальность. Но ее, разумеется, не хватало, потому что отеческая улыбка на губах и слегка прищуренные голубые глаза были такими знакомыми, что Кире начало казаться, что он медленно, капля по капле, сходит с ума, погружаясь в пучину безумия. Предательски дрогнули руки, сжимающие рукоять Вабиске с такой силой, что вот-вот грозилась лопнуть кожа на ладонях.
Лежащая в шаге за его спиной Накамура, зажав рану на груди, кое-как поднялась на ноги. От боли и накатившей слабости мир поплыл перед глазами, а голос Камиюмэ,
Внезапное появление девушки по правую руку от него вырвало Изуру из этого неверящего ступора, в котором пребывал последние… Черт, он даже не мог сказать, сколько времени стоял вот так столбом, открытый для любых ударов и атак! Чувство времени отшибло начисто, и все эмоции были вытеснены нахлынувшими воспоминаниями и дурацкими несбыточными надеждами.
Вспоминалось детство, в меру радостное и беззаботное, насколько вообще может быть таковым детство ребенка шинигами. Несмотря на то, что родители никогда не уделяли ему много времени, с головой погруженные в работу, Изуру все равно их любил и уважал. Хоть и практически никогда не демонстрировал этих чувств открыто. Никогда не было такого, чтобы он радостно бросался на шею вернувшейся со службы матери… И когда родителей вдруг не стало, он не чувствовал себя безмерно одиноким. Весть о их внезапной смерти Изуру воспринял на удивление спокойно. Не было неверящих возгласов и изумленных взглядов. Словно парень был давно готов к чему-то подобному. Вселенская тоска не навалилась на него ни на следующий день после известия, ни через месяц, ни через год. Лишь случались порой легкие уколы в области сердца, когда до ушей долетали упоминания о его потере. Но вскоре прекратились и они, а Изуру все равно регулярно приходил к монументу в парке, на котором были высечены их имена.
А потом появились друзья, привнеся в его картину мира новые краски и эмоции. И Кира окончательно отпустил родителей с миром. До этого самого момента. Он совершенно не был готов к подобной встрече. И Изуру даже не смог бы с уверенностью сказать, что его больше потрясло: что Наоки посмел дразнить его подобным образом, давя на чувства, или то, что родители, которые, как он думал, отдали свою жизнь на благо Общества душ, на самом деле превратились в кровожадных чудовищ, подвластных чужой воле.
Рука Йоко, опустившаяся на его плечо, подействовала на парня как нельзя более отрезвляюще. Посмотрев на девушку, он невольно вздрогнул. Накамура была бледной, как смерть, и еле-еле стояла на ногах, грузно оперевшись на свой занпакто, вонзенный в пол. Капли пота, катящиеся по ее лицу, красноречиво говорили о невероятной слабости, которую она чудом превозмогала. Но Изуру был ей благодарен. Если бы не ее вмешательство, он бы наверняка по-прежнему стоял и с открытым ртом пялился на палача. Разумеется, следовало немедленно упрекнуть ее за то, что она настроена помогать ему в ущерб своему здоровью, и немедленно уложить обратно на пол. И вколоть чего-нибудь парализующего из арсенала Ханатаро, чтобы она даже при большом желании не смогла подняться. Однако Кира не стал делать ни того, ни другого, понимая, что на ее месте тоже ни за что бы не отступил за ее спину, оставаясь лишь наблюдателем. Каким бы ни было в тот момент его состояние.
Но, в то же время, в сердце была уверенность, что этот бой его и только его. И Йоко тоже это понимала. Понимала очень хорошо,
– Как ты это сделал? – вновь повернулся он к палачу, который легко, словно топор был невесомым, крутил свое оружие одной рукой. Почему он все еще не напал, терпеливо ожидая, когда парень выйдет из ступора, ребята не понимали, и это немало напрягало обоих, вынуждая держать и без того истерзанные нервы натянутыми, подобно струнам.
– Неужели тебе действительно интересно? – довольным голосом хмыкнул тот, прекращая играть топором и опять по привычке укладывая его к себе на плечо. – Могу и рассказать, это несложно. Я, видишь ли, много что перепробовал в поисках безотказного рецепта силы. Разрабатывал различные препараты, менял их состав, даже пробовал повторить способ баунто с поглощением душ. Увы, большинство попыток заканчивались неудачно. То, что ты видишь перед собой, результат одного из более-менее успешных экспериментов. Признаться, тогда мне уже давно не доводилось проводить опыты на живых шинигами, тем более, шинигами из офицерского состава. – Разговорившись, палач вновь снял топор с плеча и, уперев его лезвием в пол, навалился на рукоять, словно устал стоять. – Так что тогда мне несказанно повезло. Соединить двух духов в один – это было одной из самых перспективных идей, но, конечно, не обошлось без огрехов. Слияние значительно увеличило все показатели, а закрепитель души сделал эффект необратимым. Но, увы, слияние полностью уничтожило личности образцов, оставив лишь духовное тело, полностью подвластное моей воле. Как ты сам понимаешь, это…
Договорить он не успел, потому что Изуру, за это время достигший едва ли не крайней степени бешенства, бросился в атаку, забыв о любой осторожности. Из-за полученных в схватке с одержимой Йоко ран сюмпо получилось не из самых быстрых, поэтому не было ничего удивительного в том, что лезвие Вабиске, нацеленное на вражескую шею, встретило на своем пути препятствие в виде рукояти топора.
– Боже-боже, – усмехнулся Хиро. – Неужели собираешься сражаться с тем, кто породил тебя на свет, Изуру-кун?
– Мои родители умерли десять лет назад, – твердо ответил Кира, а потом одарил противника таким взглядом, что его улыбка как-то сама собой растаяла. – И если это действительно их духовные тела, тогда тем более я должен позаботиться, чтобы ты не смел больше осквернять их своим присутствием. Уверен, они бы этого хотели.
После этих слов улыбка с лица палача исчезла окончательно, уступив место презрению и чувству собственного превосходства.
– Вот, значит, как ты заговорил, – хмыкнул Наоки. – Что ж, тогда я просто обязан потребовать от тебя доказательства столь громких слов. – Легким движением руки он оттолкнул Изуру от себя и, еще раз крутанув в руке топор, выставил его перед собой. – В случае чего, не переживай, Изуру-кун. Пожалуй, ты и Накамура Йоко повторите судьбу твоих родителей. Согласись, это будет даже забавно. Все представители фамилии Кира окажутся в моей власти.
– Ты полный псих, – покачал головой Изуру.
– Уж какой есть, – отозвался палач.
После трех блокированных ударов Наоки хмыкнул, посмотрев на топор, который держал в руке. Несмотря на то, что его оружие, изначально-то весившее килограммов сто, сейчас должно было достигать в весе порядка тонны, выпускать из рук он его не спешил. Более того, чтобы орудовать им, он даже не задействовал вторую руку. Оставалось лишь удивляться немыслимой силе и признать, что каким бы извращенным методом Наоки этого не добился, но результат впечатлял.