Тонкая грань
Шрифт:
– А что случилось потом?
Выслушивать истории о том, как арранкары, оставшись без лидера, восстанавливали свой быт, конечно, было интересно, но сейчас Йоко куда больше волновало то, что же довело их всех до такого прискорбного состояния. Судя по тому, как изменился в лице Гранц, эти события явно не относились к числу тех, что он любил вспоминать.
– Потом сюда заявились баунто, а мы оказались не готовы к подобному нападению.
Накамура изломила бровь, словно спрашивая молчаливо: «Это еще что за новости?» Сказанное Заэлем не желало укладываться в голове, потому что еще с давней-давней миссии в мире живых, когда их отправили пресечь деятельность Джина Карии, она привыкла думать о баунто, как о противниках максимум уровня среднего капитана. Просто не могло быть такого,
– Собственно, нападения, как такового, и не было, – вмешался в ее возмущенный мыслительный процесс Заэль. – А было только что-то вроде газа, выпущенного на территории замка через гарганту. Уже позже, когда мне удалось взять образец, я понял, что это был не газ, а микроскопические паразиты, высасывающие чужие души.
– Битто, – кивнула Йоко, все еще помня об этих тварях, встреча с которыми едва не стоила им жизни.
– Мы не ожидали подобного, – констатировал ученый. – А им даже делать ничего не пришлось – мы, сами того не подозревая, вдыхали их. Когда я понял, что дело плохо, было уже слишком поздно, и даже при большом желании я не успевал что-то сделать. Можно сказать, они выпили наши души, как если бы это была кровь, а они были вампирами. От нас остались только оболочки с жалкими остатками нас прежних, ты, уверен, и сама все видела, – кивнул он на капсулы. – Потом пришла Сома Ёсино. И на ее пути к Ручью реацу встали Ичиносэ и Маэми. Как ты понимаешь, шансов у них не было. Пусть Йоши и, будучи баунто, знала о том, что произойдет, и успела принять меры, дабы они оба не попали под действие битто, это ничего не меняло. Я так и не успел до конца разобраться, что же она за женщина, но эти двое не стали для нее помехой. А потом все закончилось, и баунто просто ушли. И из Лас Ночес, и из Уэко Мундо в целом. Мне просто повезло. Ты же знаешь, что мой меч позволяет мне возродиться за счет кого-то другого, этим я и воспользовался – благо, в свое время успел поместить свои клетки почти во всех обитателей замка, включая даже Айзена, так что при желании я мог использовать чье угодно тело для восстановления. – Его губы растянулись в мимолетной самодовольной улыбке, но она почти сразу же угасла. – Вот только сейчас этот номер не прокатывал, ведь почти все души были выпиты. Даже если бы я использовал кого-то из своих фракционов или рядовых арранкаров, пользы бы это не принесло. Единственным вариантом оставались Ичиносэ и Маэми Йоши, как избежавшие воздействия битто.
– Значит, ты выбрал Йоши, – констатировала Йоко, незамедлительно получив в ответ кивок.
– Но с остальными я ничего не могу сделать, – сказал Заэль, и в его голосе отчетливо слышалось недовольство собой, как ученым. – Душа не та вещь, которую можно нарезать кубиками и со временем она сама восстановится. Да даже если бы и нашлись доноры, души которых можно было использовать, как в случае с Йоши, Форникарус все равно способен восстанавливать только мое тело и мою душу.
– Ты хочешь сказать, они превратились в овощи?
Это было уже слишком. Ужасные известия и события, которыми были более чем богаты последние сутки, словно нарочно стремились довести Йоко до сумасшествия. Капля по капле. Бесконечные неожиданности, смерти, предательства… А теперь еще и это?! После того, что случилось в Обществе душ, у нее решили отнять еще и арранкаров?!
– Ну, иногда они просыпаются, но почти не помнят себя. Возвращаются простейшие двигательные функции и, возможно, малая часть памяти. Но ненадолго, потом вновь наступает отключка. Эти капсулы разработаны специально для того, чтобы не дать им растерять остатки души и реацу. Поняв, что я ничего не смогу сделать, я создал их и заперся здесь, чтобы никто посторонний, кроме тебя, не смог войти. И ждал твоего возвращения.
– А я-то что могу сделать? – процедила Накамура, чувствуя собственную полную бесполезность. А слышать сухую констатацию фактов из уст Заэля было невыносимо.
– Ты, может, и ничего, а вот Хоугиоку… – Гранц многозначительно замолчал. – Она же тогда справилась с ранами Нэлиэль и ее фракционов.
– Хм, стоит попытаться.
Идея показалась Йоко очень даже ничего, более того, выслушав предложение Заэля, она
«Что скажешь, Хоугиоку? Ты справишься с таким наплывом пациентов?»
Разрушительная Сфера молчала так долго, что Йоко даже заподозрила, что она либо не услышала вопроса, то ли попросту уснула. Но, как оказалось, та не занималась ни тем, ни другим, а вместо этого внимательно изучала арранкаров.
«Не все так просто, Йоко… Видишь ли, раны – это одно, какими бы серьезными они ни были. Я создала арранкаров, я могу и вылечить их, но души – это в корне другое. Я могу взаимодействовать только с тем, что касалось моего вмешательства. Арранкары появились в результате взаимодействия душ Пустых со мной. Поэтому я не смогу вернуть души, ведь они, как и я, изначальный материал. Прости, но я не так всесильна, как тебе хотелось бы верить, и даже я не могу сделать невозможного».
До этого Йоко ни разу не приходилось задумываться о том, какую боль может причинить несбывшаяся надежда. Мучительную, рвущую на куски сердце, выедающую душу до основания сильнее любых битто.
– Хоугиоку пас, да? – прочитав все по ее лицу, уточнил Заэль, и вряд ли ему требовался ответ, и так все было ясно. И, видимо, атмосфера в зале стала такой тягостной, такие волны безнадежности и отчаяния исходили от сидящей рядом Йоко, что Гранц понял, что нужно срочно что-то делать. – Значит, нам придется разбираться со всем самим. Сейчас, когда ты пришла, мне нет необходимости постоянно торчать на концентраторе, и я смогу заняться работой.
Погасший, было, взгляд Йоко вновь на миг озарился огоньком надежды.
– Но ты же сам сказал, что ничего не выйдет, – сказала она.
– Если бы я по-прежнему был один, ничего бы не вышло, – поправил ее Заэль. – Невозможно полностью сконцентрироваться на работе, когда тебе нужно каждый час отрываться от нее, сливая львиную долю своей реацу на поддержание сего агрегата. Но сейчас этим вполне можешь заняться и ты. Времени у нас, полагаю, более чем достаточно? Или стоит ожидать гостей?
– Вряд ли, – покачала головой Накамура. – Думаю, Обществу душ еще очень долго будет откровенно не до нас. – А потом попыталась ободряюще улыбнуться, но не была до конца уверена, что ей удалось. – Давай тогда займемся делом. Раньше начнем – раньше добьемся результатов.
Несмотря на относительно боевой настрой, жизнь превратилась в череду до тошноты однообразных серых будней, не отличавшихся друг от друга почти ничем. Лас Ночес был слишком, слишком большим для них двоих, и весь мир словно сократился до помещения лаборатории. Ни Йоко, ни Заэль почти не выходили на улицу. Ученый с головой погрузился в работу, казалось, делая сто дел одновременно. Когда он находился в таком состоянии, то собеседником становился аховым, и Йоко от скуки на стену лезла. Вся ее деятельность сократилась до поддержания работы капсул путем вливания в концентратор духовной энергии и редкой готовки еды. Благо, Заэль оказался на редкость запасливым, и на содержимом кладовки, расположенной неподалеку от главного зала, можно было легко продержаться целый год, тем более что перекусы были нерегулярными и едоков было всего двое. Но со всем этим Йоко была готова смириться. Куда худшим испытанием было другое.
Как и говорил Заэль, большую часть времени лежащие без сознания арранкары иногда очухивались и вставали со своих мест. И видеть их такими: беспомощными, безучастными, неспособными почти ни на что, словно старые больные старики или наоборот маленькие дети, – было просто невыносимо. Они почти не разговаривали, только изредка потерянно ходили по помещению, а если и спрашивали что-то, то не помнили почти ничего, даже своих имен. Благо, продолжалось это не слишком долго, максимум полчаса, спустя которые очнувшийся словно вновь впадал в спячку, вынуждая Накамуру тащить его или ее в положенную капсулу.