Тонкая грань

Бэйс Ронда

— Конечно, — кивнул он. — И я рад, что вы это тоже заметили. — Он лукаво улыбнулся.

— Ладно, сдаюсь. — Шарлиз расслабилась. — Я вам верю. Производите ваш осмотр…

— Ну что? — спросила Шарлиз, когда врач закончил осмотр.

— Не вижу никаких отклонений, — сказал он, глядя ей в глаза.

— А почему они должны были быть? — настороженно осведомилась Шарлиз.

— Вы пролежали в коме больше месяца. Мы уже и не надеялись, что вы когда-нибудь очнетесь… — тихо пояснил он.

— Больше

месяца?! — вырвалось у Шарлиз. — Как странно. Но я ничего не помню.

— Постепенно память вернется к вам. Только давайте договоримся, что в случае чего вы сразу же будете звать меня. Хорошо?

— Да, конечно, — пробормотала она. — А в случае чего, это чего? — все же попыталась уточнить Шарлиз через несколько мгновений.

— Ну, по-разному бывает, — уклончиво ответил врач. — Просто если вдруг вы поймете, что одной вам трудно справляться с воспоминаниями, то зовите, справимся вместе…

Он ободряюще взглянул на нее, и Шарлиз улыбнулась, отвечая на этот взгляд.

— Спасибо вам, — тихо сказала она.

— Это вам спасибо, — возразил он и тут же пояснил: — За то, что вернулись…

Шарлиз вздохнула.

Она не знала, кто она, откуда и что послужило причиной комы. Поэтому она не была уверена, что будет рада, когда все вспомнит… Но другого выхода не было. И ей придется смириться с тем, что произошло и из-за чего она на столь длительный срок попала в больницу.

— Ладно, мне пора идти, — заторопился врач. — Кнопка вызова у вас над кроватью. Если что, я думаю, вы нажмете…

— Да, спасибо. Всего доброго, — попрощалась Шарлиз.

Когда он ушел, она пошевелила пальцами ног, подняла руки и посмотрела на них. Боже! Какие же у нее безобразные ногти! Коротко остриженные, не обработанные, с остатками лака.

Как такое могло произойти?

Ах да. Она же пребывала в коме больше месяца.

Что еще в ней ужасно? Поднимать одеяло и смотреть на свое тело даже не хотелось…

Шарлиз повернула голову и бросила тоскливый взгляд на окно, за которым нещадно палило солнце. Жаркое яркое солнышко… Она снова его увидит. Как же ее радовала эта перспектива…

Миссис Паркер?

Какое знакомое имя.

Шарлиз была уверена, что уже где-то слышала его. Но вот где?..

Напряженно думая на эту тему, она все равно ничего не вспомнила.

Ладно… Оставим на потом. Врач же сказал, что все придет в норму. И Шарлиз очень рассчитывала на то, что так и будет…

Дверь открылась, впуская молоденькую медсестру.

— Как вы себя чувствуете? — участливо поинтересовалась она. — Не хотите ли перекусить?

— Если только совсем немного, — пробормотала Шарлиз, прислушиваясь к своему организму.

— Сейчас, я быстро! — Медсестра тут же скрылась за дверью.

Шарлиз слабо улыбнулась.

Затем она огляделась

по сторонам. Палата была довольно просторной. И такая забота со стороны персонала… Сразу напрашивался вопрос: у нее много денег, раз ее поместили сюда?

Как бы поскорее это узнать?

Она вздохнула. Очевидно, всему свое время. И, пока она все вспомнит, пройдет еще немало дней. Хватит ли у нее сил весь этот период пребывать в неведении? А с другой стороны, что ей еще остается?

Вскоре вернулась медсестра с подносом. И Шарлиз отвлеклась на более приятные дела…

Шарлиз долго не могла заснуть.

Врач заходил к ней, чтобы узнать, как она себя чувствует. Он сказал странную вещь: ее муж Том уехал на несколько дней в командировку.

Шарлиз хотела его перебить и сказать, что у нее нет мужа Тома. Но вовремя спохватилась. В любом случае она сейчас не может предоставить достаточно четкие сведения о себе. А значит, нечего и пытаться спорить.

Поэтому пусть пока будет муж Том.

Однако она знала, что это не так. Каким-то внутренним сознанием ощущала правильность своих протестов.

Она не миссис Паркер! И ее мужа зовут не Томом!

Но тогда как ее зовут?!

Вот здесь-то и начиналось самое загадочное: она все еще не могла это вспомнить…

И вот сейчас, глубокой ночью, она все еще таращилась в потолок, пытаясь припомнить, кто же она такая…

Она устало прикрыла глаза. Как же тяжело все это. Мысли жужжащим роем клубились в ее голове, не давая возможности сосредоточиться хотя бы на одной-единственной.

Шарлиз вздохнула.

Когда она наконец обретет прошлое? Когда?

Ведь знает же она, что она замужем, но ее мужа зовут не Томом. Не Томом его зовут! Потому что… потому что… его зовут Хантером!

Шарлиз вздрогнула. Судорожно вздохнула.

Она вспомнила! Маленькую частичку своей прошлой жизни! И… это было чудесно! Процесс пошел…

Шарлиз блаженно закрыла глаза. Она очень устала… Ей хочется спать…

Возможно, завтра она вспомнит что-нибудь еще. И эта мысль, мимолетно промелькнувшая в голове, успокоила ее, погрузив в объятия Морфея.

— Как мне это платье? Худощавая женщина с густыми каштановыми волосами, спадающими на плечи, вертелась перед ней в новом наряде.

— Неплохо, — кивнула Шарлиз, — но тебе не кажется, что слишком глубокий вырез смотрится несколько вызывающе? Это же благотворительное собрание, а не вечеринка.

Женщина замерла, придирчиво оглядела себя в зеркало.

— Да, ты, несомненно, права, — с улыбкой произнесла она. — Но мне оно так понравилось… Может быть, мне все же купить его?

— Но у тебя уже есть одно похожее… Если я правильно помню, ты покупала его две недели назад. Зачем тебе одно и то же?