Тонкая математика страсти (сборник)
Шрифт:
Я перевел взгляд на Серегу. Лицо его было бледным.
– Возьму еще кофе, – сказал он, заикаясь. – Тебе тоже взять?
– Мне лучше чаю, – попросил я. – Кофе мне на нервы действует.
– Хорошо.
Пока Серега общался с барменом, я пару раз глянул на этого мужичка, который все еще сидел за моей спиной. Неужели за Серегой следят? Интересно, во что это он вляпался? Тут, похоже, дело было не в сперме, а в чем-то другом. Но рассказ об украденной сперме, несмотря на всю абсурдность ситуации, был похож на правду.
В кафе мы посидели с Серегой еще с полчаса. Потом
– Слушай, за тобой случайно не следят? – спросил я.
– Было дело по ошибке, месяц назад. С соседом по дому перепутали и два дня меня изучали. Но потом, видимо, поняли, что ошиблись…
– И что сделали? Извинились?
– Нет, соседа грохнули взрывчаткой вместе с его джипом, а меня оставили в покое.
– А ты мужика, который за мной сидел, раньше видел?
– А я и не посмотрел, кто там за тобой сидел, – пожал плечами Серега.
Перед расставанием он сунул мне конверт, в котором уже дома я нашел фотографию пышноволосой актрисы-армянки и ее визитку с домашним адресом.
Около девяти я подъехал на своем стареньком «москвиче» к ее дому и заглушил мотор. Я уже знал, что репетиция в театре начинается в одиннадцать, отсюда до театра можно было доехать минут за двадцать – тридцать, а это значило, что она могла бы еще час-полтора сидеть дома и смотреть в окно. На это серое осеннее небо, на листья, рассыпанные на тротуарах.
Приготовившись к длительному ожиданию, я закупил десяток свежих газет и уже подумывал, с какой бы из них начать чтение, как вдруг из парадного вышла она. Вышла в элегантном сером плаще с сумочкой мышиного цвета, на ногах – черные полуботиночки. Посмотрела на небо. Потом вокруг. И пошла по улице в сторону троллейбусной остановки. Я подождал, пока она дойдет до остановки и сядет в троллейбус. Потом только выехал на улицу.
Перед каждой остановкой приходилось притормаживать и смотреть – не вышла ли она. Это мне уже начинало действовать на нервы. Троллейбус ехал в сторону центра, а там, в центре, притормаживать вот так будет совсем неудобно. Конечно, можно каждый раз включать «аварийку», но так я могу вызвать ненужный интерес гаишников.
В конце концов актриса вышла возле метро «Университет» и пошла к боковому входу в Ботанический сад.
Свой «москвич» я втиснул между «мерсом» и «ауди» на стоянке у кафе «Бон-бон».
– Ты что, мужик! – искренне удивляясь, крикнул мне парень с бэйджем парковщика.
– Я заплачу! – пообещал я, закрывая дверцу машины на ключ.
Парень-парковщик смотрел на меня широко раскрытыми хохочущими глазами. Но в его поведении не было угрозы.
– Ну, ты даешь! – сказал он громко напоследок и мотнул головой.
А я побежал к бульвару Шевченко, боясь, что моя «клиентка» уже исчезла из поля зрения.
На этот раз мне повезло. Она стояла в арке прохода к Ботаническому саду и явно кого-то ожидала. Я тем временем остановился у киоска с пирожными, купил себе трубочку с кремом и наблюдал через бульвар за своей подопечной.
Минуты через три к ней подошел высокий парень в длинном черном пальто и твидовой кепке.
Актриса прогулялась с немцем до задних ворот ботсада. Издалека они были похожи на любовников, имеющих друг к другу чисто физиологический интерес. Ни в их жестах, ни в мимике не было видно тепла, эмоций. Было только понятно, что знакомы они хорошо и что эта встреча состоялась просто ради поддержания отношений. Уже через полчаса парень посмотрел на часы, поцеловал актрису в щечку и ушел. Актриса присела на скамеечку, достала из сумки блокнот, записала что-то.
Я тоже присел на скамейку чуть поодаль. Рядом со мной сидела молодая мама. Перед ней в коляске мирно спал хорошо укутанный малыш. Наверное, со стороны можно было бы подумать, что я – отец этого ребенка.
Мимо прошли два вооруженных пистолетами садовника, и я тут же обратил внимание на то, что здесь, в ботсаду, на аллеях не было листьев. Зато деревья все были на месте. Правда, мне было бы трудно представить себе, насколько сильно должен замерзнуть человек, чтобы полезть за дровами в хорошо охраняемый ботанический сад.
Тем временем я продолжал наблюдать за армянкой и заметил, как она вдруг встрепенулась, полезла снова в сумку и достала пейджер. Прочитала сообщение и тут же заспешила к выходу.
Выдерживая дистанцию, я снова направился за ней. Время приближалось к одиннадцати. Ей бы уже пора было на репетицию, но шла она совсем в другую сторону. Выйдя на улицу Толстого, повернула налево. Там остановилась и оглянулась по сторонам.
Буквально через минуту рядом с ней, прямо под знаком «Остановка запрещена», тормознула черная «ауди» с затемненными стеклами. Актриса села в машину.
Я переписал номер машины – «КА9998А», и тут же меня прошибла неприятная догадка. Я притаился за колонной арочного входа на аллею, смотрел на машину, но она никуда не уезжала. К «ауди» подошел гаишник с сердитым выражением лица, нагнулся к окошку со стороны водителя, и тут же выражение его лица сменилось на виноватое. Он кивнул и перешел на другую сторону дороги, поигрывая в руке полосатым жезлом.
Прошло еще несколько минут, и машина тронулась с места. Я сразу бросился к стоявшему неподалеку такси. Чуть ли не впрыгнул на переднее сиденье.
– Давай за той «ауди»! – скомандовал я.
Водитель лениво оглянулся. Неспешно включил счетчик. Завел движок.
– Не нервничай, дальше светофора он без нас не уедет! – сказал он.
И действительно, перед улицей Горького мы чуть не уткнулись ему в багажник.
Машина довезла актрису до театра. Часы показывали без четверти двенадцать.