Тонкая стена
Шрифт:
Всеслав выпил и, довольно крякнув, вытер рот рукавом.
— И взаправду, знатная медовуха.
— Угу, — кивнул Федор, — теперь давайперейдем к делу. Что тебе дословно известно?
— Команда направляется к нам. Ихофициальная цель приезда понятно полная чушь. Скорей всего, они будут пытаться действовать скрытно и…
— И ты должен их обнаружить… — продолжил фразу своего помощника Федор, — надо установить за ними плотное наблюдение. Они не должны и шага ступить без твоего контроля. Это понятно?
— Понятно, уважаемый, — кивнулВсеслав, — мы все сделаем! Устроим
— Вот именно «такое», — сухо заметил Федор, — им и не надо устраивать. Они не должнызнать о слежке, а вот мы будем знать об их каждом новом шаге. И силу применять надо только в крайнем случае и по моей команде. Это ясно?
В его голове начала выстраиваться довольно милая комбинация.
— Конечно уважаемый.
— И помни, Всеслав, без моей команды волос с их голов не дожжен упасть! Нельзя недооценивать Хранителей!
— Но, уважаемый, но и переоценивать их резона тоже нет. Велимир, похоже, на старости лет из ума выжил. Мне стал известен состав этой с позволения «малой дружины». — Всеслав улыбнулся, — юноша, один из леших, две девчонки и хорошо известный вам Зигфрид! Этот переросток, кстати, и командует ими.
— Зигфрид? Фон Брауншвейгский? Тот самый, которому задал трепку наш Изъяслав?
«Наш Изъяслав»…Герой…Герой! Вот оно! Если уж даже он сам, мудрый Федор, не без доли уважения называл князя такими словами, то и победителя надлежало ковать из него. В маленьком победоносном сражении с дружиной магов-следователей. Если не сдюжит — то и слава богу. Будем песни слагать о безвременно ушедшем великом воине. А справится — можно будет и смене династии задуматься.
— Велимир из ума не выжил. — поразмышляв таким образом нравоучительно заметил Советник. — Рано ему еще. Хотя и надо бы. Только сдается мне что эта бригада собрана не просто вынюхивать что-то у нас. Какой-то хитрый замысел у Хранителей есть. Нутром чувствую. Так что следи, Всеслав, следи за ними как следует. Как, кстати, там наш незабвенный Хранитель Велимир?
— Вчера собрал совещание в академии…
— Да ты что? — Федор откинулся на спинку кресла и с любопытством посмотрел на своего собеседника, — и что же онговорил на этом совещании?
— Да все как всегда. О некоторых советниках, которые забыли, кто они и откуда и решили стать верховными правителями. Вам косточки мыл.
— Всеслав! — ласково спросил Федор, — А тебе что голова на плечах не мешает? На позвоночник не сильно давит? А то я лекарство одно знаю от этой хвори.
— Нет-нет, — испуганно поспешил заверить его собеседник, — я же просто передал разведывательное донесение вам сообщил…вкратце…
— Вкратце, — Федор встал из кресла и подошел к окну. — пора показать этому выскочке, кто хозяин в Муроме!
— Но, уважаемый? — робко поинтересовался Всеслав, — вы же не хотите брать академию штурмом, да? Я уже не говорю что она представляет собой настоящую крепость, так ведь она еще пользуется суверенитетом и определенными правами, наше нападение может вызвать скандал!
— О да! Свободолюбивые землепашцы начнут верещать об ущемлении дарованных им прав. Мол, у их детей будущее отнимают, произвол творят
— Справлюсь! — твердо заявил тот, — у меня ребята — орлы!
— Орлы… — усмехнулся Федор — Орлы твои не их тех птиц, что на заборах каркают? Позавчера кто заваруху устроил а? Чего в кабаке не поделили?
— Уважаемый, на них первыми напали эти…лешие. Ходят лесные пни и задираются…
— Ох, Всеслав, твои орлы не только на заборах каркают, но и на голову тебе гадят. Лешие, говоришь, задираются? Ты, что же, наивная душа, думаешь, что я леших не знаю? Ты когда-нибудь скажи — видел задирающегося лешего? Видел или нет? Только честно!
Всеслав лишь опустил голову.
— Ты вообще это зрелище себе помыслить можешь? Нет? Так уйми своих ребятишек! Лучше следите за хранителями. Докладывать будешь мне два раза в день, утром и вечером. А сейчас иди. Занимайся делами. Мне надо подумать.
Когда тот вышел, советник вновь вернулся в кресло и, налив себе медовухи, залпом выпил. Затем, хмыкнув, покопался в ящике стола и извлек на белый свет толстенную книгу в кожаном переплете. Открыв ее, он погрузился в чтение.
Итак, наступило утро. Для меня оно выдалось хмурым. Кстати несмотря на мои сны, о реальности которых я только мог догадываться, в комнате я был один Может на самом деле все мне лишь приснилось.
После вчерашнего дико болела голова. Это был полный «вельтшмерц». Слово, на тайном говоре моих товарищей- студентов означавшее очень многое. Это мировая тоска, самое неприятное в похмелье! Мир в этот момент возмущал свои неустройством даже в мельчайших деталях. Казалось, что этой ночью в жизни испортилось все, что могло испортиться. И от этого возникало сильнейшее физическое страдание, которое дополняла собственная беспомощность. Нет, на спасение вселенной от надвигающегося хаоса решительно не хватало сил — ни природных, ни магических. Ну и хрен с ним, с миром. Пусть катится в тартарары. А мне бы воды глоток!
Я, застонав, сполз с кровати, и кое-как добрался до стола на котором стоял кувшин с холодной колодезной водой. Ополоснув себе лицо, и самое главное, утолив жажду, я почувствовал себя гораздо лучше. Гораздо, но не настолько чтобы радоваться жизни.
Я быстро оделся и вышел из комнаты. В коридоре я столкнулся с Любавой. Ведьмочка выглядела, как всегда, на высоте. Насколько я помнил, она тоже выпила не мало, однако на ее лице не было заметно никаких последствий нашей ночной оргии.
— Привет, милый, — промурлыкала она, — внезапно прижавшись ко мне всем телом, а ты, оказывается, Зигфриду сто очков вперед дашь. Недаром говорят, что в тихом омуте водятся черти. Ну ладно, насчет Хельги-то я понимаю, но хозяйка гостиницы!