Тонкие грани чувств
Шрифт:
– Домой, - выдыхаю я и называю адрес.
*«In God We Trust» («На Бога уповаем») — официальный девиз США. Фраза печатается на оборотной стороне ныне выпускающихся долларовых банкнот.
Турция. Стамбул.
Элена. (Мама Алисы)
– Как она?
– подбегаю к мужу, сидящему под дверью операционной. Он встаёт с пластикового кресла и нежно обнимает меня за плечи.
– Все под контролем. Недавно выходила медсестра и сказала, что наркоз Лана переносит хорошо, аппендицит
– Не делай этого, Арслан, - поднимаю голову и смотрю мужу в глаза, качая головой, - Алиса осталась в Москве не потому, что не смогла улететь, а потому что ее сердце там.
– Да, отец, - к нам подходит Осман и раздаёт стаканы с горячим кофе, - Пусть лучше эта женщина приедет на мою территорию чьей-то женой. Дай ей шанс остаться тебе дочерью, а мне - сестрой. Иначе, я не прощу себе, если не попытаюсь надеть ей на палец семейное кольцо.
– Твоя дочь превзошла тебя, - Арслан недовольно смотрит на меня, а затем на сына и рывком забирает у него из рук контейнеры с едой, - И кто в итоге счастливец?
– Роман, - ощущая, как внутри у супруга закипает вулкан, глажу его по руке, - Алиса будет с ним счастлива, я уверена.
– Почему нельзя найти ей достойного супруга здесь? Она - завидная невеста, красива, образована, немного строптива, но сейчас это скорее плюс, чем минус...
– Меня, например, - Осман хитро улыбается и развозит руки в стороны, - Я не против содействия.
– Этому не бывать!
– взрывается супруг уже не сдерживаясь.
– Что-то ты не сильно спрашивал разрешения у родных, когда женился, - сын с ухмылкой смотрит на отца. Понимаю, что он клонит к тому, что меня семья Арслана приняла только после рождения дочери. Хорошо, что Осман полюбил меня сразу, и я смогла подарить мальчику, по глупости родных потерявшему мать, всю свою нерастраченную нежность.
– Будь по- вашему. Но некоторые вопросы нам придётся решить на моих условиях.
– Какие?
– прижимаюсь губами к щеке теряющего воинственный настрой мужа, а Осман закатывает глаза и старается сдержать улыбку.
– А вот это уже, - Арслан не ведётся на мою уловку и бережно отстраняет от себя, - Не твоё дело, моя красавица. Я хочу, чтобы мои внуки не зависили от русского непостоянства и были обеспечены на всю жизнь.
Алиса 17.
Просыпаться не хочется. Глаза режет, будто в них засыпали песка, в голове гулкая, выламывающая виски пустота, а сердце, кажется, бьется только для того, чтобы поддерживать вялую жизнедеятельность организма. Это было сложно - сообщить маме, что я не прилечу сегодня, и завтра тоже, что я хочу взять паузу и подумать. Что мне невыносимо поставить точку в истории с Ромой даже после вчерашнего. Со мной ни один мужчина не будет обманывать свою жену, на второстепенную роль любовницы я не гожусь, но и перестать думать о нем я не могу. Надо просто как-то начать жизнь с чистого листа. Ведь,
– Кто?
– мне даже лень посмотреть в глазок.
– Алиса, открывай, - за дверью раздаётся голос Валерки, - Я тебе пытался несколько дней дозвониться.
Вспоминаю, что действительно сбрасывала звонки старого друга, не желая объяснять ему своё состояние, - Лисица, блин! Ты что? Обиделась?
– понимаю, что отвязаться от парня нет ни малейшего шанса и открываю дверь.
– Привет...
– Фьюю...
– он окидывает меня взглядом с ног до головы, разувается и топает на кухню.
– Спасибо за комплимент, - обижено поджимаю губы, - Вот думаю, может выгнать тебя?
– Иди сюда, - я слышу, как Валера открывает холодильник. Иду следом за ним и зависаю на пороге, - Негусто у тебя, - он достаёт пачку яиц, масло и упаковку сосисок, - Садись, кормить тебя буду.
– Не хочется, можем выпить кофе.
– Алис, выглядишь отвратительно, - он ставит сковороду на плиту и зажигает газ, - Мне кажется, что ты сейчас просто рухнешь. Ты случайно не беременна?
– Нет, - я сажусь за стол и провожаю глазами яйца, которые друг разбивает ножом, - Скажи, а как давно ты знаешь, что моя мать жива?
– Я не знаю, - он оборачивается и замирает, - Откуда такая информация, систер?
– Ты несколько лет подряд посылал мои фотографии в письмах по интернету. Скажи, неужели у тебя не возникло вопроса почему бабушка просит это делать тебя, а не меня?
– я с раздражением кручу в руках кухонное полотенце и откидываю его в сторону, резко поднимаясь из-за стола, - Я пойду в душ.
– Алис, - он догоняет меня в дверях, - Да я сейчас затупил даже. Это столько лет назад было, да как только интернет провели. Бабушка твоя что-то о подруге детства талдычила и денег на диски подкидывала. Вот же ж! Я и подумать не мог, - он смотрит на меня растерянно и виновато, - А что? Она как-то связалась с тобой?
– Да, приходила вчера...
– Черт! И что ты?
– Это долгая история, Валер, сейчас сил нет рассказывать...
– Да я вижу, - он качает головой, - Это из-за неё ты такая убитая?
– Не совсем... Это мужчина.
– Он тебя обидел?
– друг внимательно вглядывается в мое лицо.
– Он женится на другой, она от него беременна, а я с ним спала, - грустно усмехаюсь я, - Это если совсем коротко.
– Ну капец, Лисица! Это все успело произойти с тобой за четыре дня?
– Яйца сгорят, - я веду носом и киваю в сторону плиты.
– Блин!
– он кидается спасать завтрак, а я смываюсь в ванну.
Выхожу из душа, завернувшись в махровый халат. Из кухни доносится запах свежемолотого кофе и яичницы с колбасой. Желудок громко напоминает урчанием о том, что в нем не было ничего со вчерашнего обеда с мамой в кафе.
– Садись завтракать, Лисица, - друг ставит передо мной тарелку с едой и садится напротив, - Я чего звонил то тебе. У меня один клиент хочет поставить шоу у себя в клубе. Тебе вообще была бы эта тема интересна?