Тонкие грани чувств
Шрифт:
– Шлем обязателен, если спортсмену нет двадцати одного года. Да не переживайте вы так, Алиса, - мужчина с легкой улыбкой накрывает своей ладонью мои пальцы, схватившие его за рукав пиджака, - Роман - профессионал. Он на татами с четырёх лет. А когда зол, ему вообще лучше не попадаться.
– Я не понимаю, - перевожу взгляд на лицо своего собеседника, - Ему же не нужны деньги. Что значит реванш? Был другой бой? Он просто хочет сравнять счёт?
– Фетисов принял вызов на реванш. Честно говоря, у меня его желание помяситься вызывает такое же недоумение, как и у вас. Но моя сестра, кстати, вон и она, - Ярослав кивает в сторону, слежу за его взглядом
– хозяин клуба смотрит на меня вопросительно.
– Что, простите?
– Вы хотите выпить?
– теперь я замечаю официанта, стоящего рядом со мной. Киваю в ответ Ярославу и он подаёт мне бокал, - За наше с вами знакомство и плодотворное сотрудничество, - он берет мою руку и легко касается губами пальцев, - Ты вкусно пахнешь, Алиса, - я в панике отдергиваю свою ладонь и делаю большой глоток алкоголя.
– Ярослав, - отрицательно качаю головой, замечая удивление мужчины, - Возможно, это прозвучит самонадеянно, но я бы хотела сразу обозначить, что романы на работе я не завожу.
– Бл*ть!
– голос Ярослава становится жёстким.
– Что, простите?
– понимаю, что его взгляд устремлён в строну ринга, где происходит странное оживление.
– Извините, Алиса, - мужчина быстро двигается в сторону бурлящей эмоциями толпы, а я еле успеваю за ним. Судья отсчитывает технический нокаут. Роме.
– Этого не может быть, - Ярослав заходит за ограждения со стороны представителя Ромы и что-то бурно ему говорит. Я перевожу взгляд на Фетисова и вижу, как у него закатываются глаза, а по щеке стекает струйка алой крови.
– Рома!
– меня срывает с места, но охрана не даёт подойти ближе к клетке.
– Представитель Фетисова требует дополнительного взвешивания и осмотра перчаток противника, - звенит в голове голос. К судьям подходят люди из команды оппонента, очевидно, отказываясь от процедуры и требуя засчитать победу.
Рому подхватывают под руки и выводят в строну раздевалок, а я просто не могу заставить себя остаться на месте и бегу следом.
– Алиса, - меня перехватывает за локоть Ярослав, - Вам туда нельзя, - чувствую, как он зол.
– Что с Ромой?
– видя, как я пытаюсь вырваться, он удивлённо приподнимает бровь, - Я хочу пройти к нему!
– Сначала ты скажешь, что у тебя с ним, - он прихватывает меня жёстче, заставляя затормозить и посмотреть в лицо.
– У нас с ним НИЧЕГО!!
– Как занимательно, - его взгляд чернеет и разгорается огнём инквизиции, - Значит, вот чья ты, детка. Он ведь не предложил твоей помощи с шоу, хотя я просил. Не захотел тобой делиться. Я его понимаю. Что же ты творишь, девочка? Мужику от тебя совсем крышу снесло. А если это придурок ему сейчас мозги вышиб? Света, сука, поставила свою подпись на перчатках Назира. К ним претензий быть не может, но по характеру рассечения я могу сказать, что у соперника в перчатках были вшиты свинцовые пластины.
– Что будет с Ромой?
– я холодею, примерно представляя, какой вес удара он получил
Роман 11.
– Ромыч, мать твою! Ты же понимаешь, что вестись на ущемлённую гордость Назира - это тупо. Откажись. Давай накинем килограмм, ты в пограничном весе, - Ярослав рассекает раздевалку, как клетку. Я его понимаю, он мне не верит. Не верит в спортивный интерес и если бы он знал правду, что я иду добровольно получать в голову из-за девчонки, сам бы мне навешал прямо здесь.
– Нет, я сказал, - встаю с массажного стола, - Бой будет. Я уже не сольюсь. Возвращай сюда всех, люди под дверью стоят.
– Ну как знаешь, - цедит сквозь зубы друг. Выдыхает и подаёт мне кулак, по которому я бью своим, - Раскатай его.
– Не сомневайся, - чувствую, как вены разрывает возбуждение. Оно примерно такой же силы, как от запаха, от одного безумного запаха Алисы. Единственное, что сейчас способно меня остановить - это войти в ее тело. И чтобы она клялась мне чертовой любви. Только так. Я хочу прав на эту женщину, полных, неоспоримых прежде всего ею самой. Хочу ее капитуляции, преданного взгляда, каждую ночь и не согласен на меньшее.
– Выход, Ром, - мне на плечи ложится халат, чтобы не остыли мышцы, и мы выходим в коридор, где нас тут же окружает стена охраны. Напрягает, что в этот раз все слишком серьезно. В первый с Назиром бой все вышло «по-ребячьи», вышли, махнулись. Я выиграл.
– Не ведись, - мне подают в рот капу, - Назир любит побегать. Подсекай при первой возможности и в партер уводи, - киваю головой в ответ на все наставления.
Лучи прожекторов на несколько секунд меняют положение и освещают зал, открывая моим глазам картину, от которой хочется убивать. Алиса стоит рядом с Ярославом и держит его за рукав пиджака. Бл*ть! Сука! Когда они успели познакомиться? Он накрывает ее руку своей. Освещение снова меняется, и теперь я могу только отпустить срывающуюся с катушек адекватность. Давление глушит уши, по-хорошему, мне надо остановить бой. Но она смотрит.
– Бой!
– соперник кружит. Это бесит. Рывком сокращаю расстояние между нами и бью двойку. Ай! Хорошо зазвенела. Назир бывший боксёр, поэтому , расстояние вытянутой руки для него комфортное. Стоит очень уверенно, знает, что я его свалю сразу же, как только он ошибётся. Пробивает. Отвлёкся. Я не могу выбросить девушку из головы. Злость затапливает, и я пру сериями на оппонента. Чего блин? Какие нахрен локти? Не было их! Ритм боя сбивается, и я пропускаю хлесткую плюху. Скулу сводит. Да ладно? В прошлый раз сила удара была меньше. Делаю захват, подсекаю, и мы улетаем в партер. Болевой. Ёрзает гад, скидывает меня. Судья возвращает в стойку. Прожекторы снова меняют фокус, и я вижу Алису с Ярославом на том же месте. Гадство... Он целует ее руку. Висок обжигает тяжестью удара. Я плыву. Ну пиз*ц... Предметы меркнут и расплываются...
Перманентный яркий свет и запах нашатыря сводят с ума, но глаза открыть я не могу.
– Говорите с ним, - уверенный мужской голос вклинивается в сознание, - Он в отключке третьи сутки. Мы должны сделать все возможное, чтобы не допустить кому, - хлопает дверь, а под ногами человека мерно поскрипывает пол.
– Ты как, мужик?
– Ярослав подходит ближе, - Что тебе, блин, там такого снится, что ты к нам назад не хочешь...
– голос усталый. Реально переживает? Трогает мою женщину и печётся о моем здоровье? Делаю титаническое усилие и привожу язык в движение, разлепляя пересохшие губы.