Тонкие грани. Том 5

Кири Кирико

— Подождём до тридцати, и станет, — ответила невозмутимо Нинг.

Они сделали шаг в зал. Реакция парня перед ними оказалась мгновенной — он вскинул пистолет и разрядил в них всю оставшуюся обойму. Но при этом ни одна из пуль так и не достигла цели, ведь все они словно натыкались на стену, после чего превращались в светящуюся серебристую пыль, которая словно снег, подхваченный ветром, разлеталась по комнате. Отстреляв обойму, он быстро перезарядился и выпустил вторую, после чего, видя отсутствие результата, сделал шаг назад, держа пистолет так, чтоб было удобно им драться.

— Сердится, —

сказала Нинг.

— Вижу. Вон как злобными глазёнками в нас стреляет. Видимо, Ишкуина его знатно достала.

— Да, пристала как банный лист. Из того, что мне приходилось слышать о них, он едва ли не выл от неё.

— Я тоже первое время выла от неё. А потом привыкла, — пожала плечами Мэйлина. — Ты или я?

— Давай лучше ты.

Мэйлина кивнула, сделала шаг вперёд и махнула посохом. Это послужило словно сигналом для парня перед ней. Он мгновенно дёрнулся в её сторону, уже замахиваясь кулаком, чтоб ударить её в живот, как… на него налетела с кровати простынь, словно пурга. За какие-то секунды отчаянной борьбы он оказался полностью обёрнут этой самой простынёй, при этом явно не теряя энтузиазма и пытаясь вырваться. Но битва для него уже была проиграна. Подойдя ближе, Мэйлина просто толкнула парня ладонью прямо на кровать, после чего коснулась его лба посохом и произнесла:

— Усни.

Эффект был мгновенный — парень действительно уснул, словно невидимая рука ударила его по голове и заставила потерять сознание. Мэйлина осторожно присела рядом с ним на край кровати и начала разглядывать его лицо.

— Словно вечность его не видела. Я уже стала забывать их лицо.

— Я тоже его не узнала сначала, пока Ишкуина не сказала, если честно. Из-за шрамов, по большей части. Да и кто мог знать-то… — вздохнула она, подойдя к телу Ишкуины и присев перед ним.

— Знаешь, откуда шрамы?

— Без понятия. Но ходят слухи, что попал в аварию. Надо будет у него самого спросить, когда придёт в себя. Ох и ждёт же его мигрень…

— Это будет наименьшая из проблем для него. Я больше боюсь, что он мог зациклиться на том, что он клон, и тронуться умом, как это было с Барбарой. Замучаемся слушать, как он страдает по этому поводу.

— Да, было бы неприятно… — кивнула Нинг, оглядывая Ишкуину. Да выглядела… не важно, следы от пуль в теле, повсюду кровь, пол лица всмятку. Было видно, что ей крупно досталось. И всё из-за упрямства, скуки и глупости. Хотя для самой Ишкуины вряд ли это можно было назвать чем-то новеньким. — И стоило ли это того, Ишкуина? — поинтересовалась Нинг. — Мало того, что обокрала, так ещё и втянула одну из ведьм в свои авантюры.

— Но я была очень близко к цели, — хрипло отозвалась она, при этом не поднимая головы и продолжая выглядеть всё такой же мёртвой. — А вы, мокрощёлки, смотрю, сразу слетелись, как мухи на говно. Ещё и эту Белоснежку пригласила.

— Я тоже рада тебя видеть, Ишкуина, — отозвалась Мэйлина.

— Ты не была близка к цели, — покачала головой Нинг. — Нельзя просто взять и стереть его «я». Он уже существует. Единственное, чего ты добилась — вытеснила на время его «я», и всё. Пройдёт время, и он очнётся. Ты не очистила ему сознание, лишь сдвинула. Да и если бы очистила, не смогла бы ничего записать поверх. Это не лист бумаги и не пластилин —

это человек.

— Можно было всегда его держать на поводке… — прохрипела Ишкуина и первый раз за всё время пошевелилась. Нехотя, морщась от боли и чувствуя воткнутые рёбра в лёгкие.

— Тебе помочь, Ишкуина? — спросила Мэйлина.

— Отвали, пигалица, — бросила та в ответ. — После сорок второго в газовой камере и костра в семьдесят шестом это вообще ерунда.

— Как знаешь, — отозвалась та.

— А вы, смотрю, сразу прискакали своего дружка защитить.

— Ты не понимаешь… — покачала головой Нинг. — Он очнётся рано или поздно, сколько бы ты не давила его. И тогда бы он тебя не оставил в покое. Насиловал бы в подвале…

— Блин! Так я готова сдаться!

— …черенком от лопаты.

— А нет, я передумала.

— Ты всё шутишь. Ты не понимаешь, что сейчас надо бежать договариваться с картелем? Они же тут бойню устроят. Весь город поднимут на уши. И тебя будут преследовать.

— Да похуй… — сплюнула та.

— Ишкуина, — посмотрела на неё даже немного жалостливо Нинг. — Нельзя повернуть вспять время. Нельзя вернуть к жизни тех, кого ты потеряла. Тебе никто его не заменит. Томас не тот человек. Оставь его в покое.

— Я была близка. Он был почти моим…

— Он был бы куклой. Пустой программой под контролем. Он бы никогда не был твоим, никогда бы тебя не любил и никогда бы не тебя не хотел. Даже возьми ты над ним контроль и прикажи любить, это была бы лишь иллюзия. В душе он бы тебя ненавидел. Просто отпусти. Никто тебе уже не вернёт его…

— Я была близко…

— Это иллюзия.

— Ваш мир — иллюзия, — бросила в ответ Ишкуина, тихо сползая всё ниже. — Легко тебе пиздеть, Нинг. Ты же поживёшь и сдохнешь, а я… — тихий вздох, — я тут застряла. Словно наказание за то, чего и не делала.

— Ишкуина…

— Заткнись, Нинг. Хочешь выебать чью-нибудь душу — иди, капай на мозги своим пёздам по клубу. Вам никогда не понять, что такое жить вечно…

Эпилог

Я видел кошмар. В нём я был в той самой школе, где оставил когда-то Сину. И в моём сне я её встретил. Она смотрела на меня с укоризною, качая головой, словно обвиняя в чём-то. Я не мог разобрать слов, пусть она и пыталась донести до меня что-то важное, но одно мог сказать точно — девушка была возмущена чем-то до глубины души. А потом…

А потом мне снилась Ишкуина, от которой я убегал. Мне приходилось видеть много разных кошмаров, если честно, но она стала, наверное, их венцом. Она бежала за мной по школе, и с каждой секундой их становилось всё больше и больше. Словно орда зомби, Ишкуины бежали за мной с дружным ором «Колокольчик, ты мой!». Они лезли из всех щелей, даже из шкафов и вентиляции, загоняя меня в угол.

Под конец я даже отбивался от них. Дрался подручными предметами: табуретками, швабрами, досками. Когда кончились предметы, бился руками, ногами, головой и даже зубами. Крошил ей череп и ломал кости, но под конец их оказалось слишком много. Она завалили меня телами, взяли массой и весом собственных тел. И последним, что я увидел, было её расплывающееся в кровожадной ухмылке лицо, из уст которого раздался шёпот: