Тонкие грани

Кири Кирико

Стараясь свести к минимуму контакт с внешним миром, я почти все дела вёл из дома, лишь изредка покидая свои владения. Например, чтоб глянуть своими глазами, как идёт стройка, или встретиться с представителем триады в одном из ресторанов и договориться о цене нашего сотрудничества. Но даже простая поездка в штаб, чтоб решить внутренние проблемы, или в город на место стройки превращалась в полноценную подготовку, как к операции. Маршруты, где можно проехать быстро, где много места и так далее, и тому подобное. А ещё, когда едешь, мониторить

дорогу, где пробки, где их нет, где стоит объехать затор и так далее. Лишняя работа. Да, не я её выполняю, но всё равно немного раздражает.

Расстраивало ещё и то, что сору из избы не вынесешь. Изначально у меня была мысль всё в открытую рассказать, кто Мария и кем она мне приходится, однако теперь меня останавливало несколько вещей.

Первая — дом. Я думал повлиять на Маркуса через дом, рассказав ему, кто Мария такая. Но потом, подумав, понял, что уж слишком навряд ли, что глава дома не знает, кем стала Мария. Раз уж Маркус выяснил про нас, чего говорить о самом доме, у которого есть своя СБ?

Второе — обещание разобраться уже не со мной, а Марией. Маркус это сделает, я знаю. Для него Мария лишь ресурс, как для меня мои боевики. Обезличенный человек, от которого ни холодно, ни жарко. Конечно, чтоб избежать позора, достаточно просто выгнать Марию из дома, но её точно убьют. Просто назло мне, чтоб отомстить.

Тем временем мои соколы едва ли не прописались вокруг территорий Уиллеров. Даже камеры установили, чтоб всё держать под контролем. Мы соблюдали дистанцию с их территорией ради вежливости и во избежание каких-либо претензий, однако все подходы контролировали плотно. Ещё одной проблемой, которая сопутствовала этому всему, были люди Маркуса. Мы до сих пор не знали, сколько с ним приехало, кто они и где находятся. Он мог вполне нанять даже местных наёмников, что было совсем плохо. Даже несмотря на то, что мы очень плотно занимались этим вопросом, выяснить ничего не удалось.

Так что мой сентябрь протёк в напряжённом ожидании какой-нибудь подставы и был похож разве что на те дни, когда нас терроризировал неизвестный мститель. И то, тогда всё было чуток проще, так как у меня был план, как выйти на него. Здесь же плана, кроме того, что надо ждать ошибки Маркуса, не было. А он будто знал о моём желании сразу же раздуть из любого его действия слона и не спешил попадаться на удочку.

Раздражает немного, если честно.

Но зато в октябре меня обрадовали. Обрадовала Эйко, сказав своё первое слово! Да только…

— Ма-ма!

Неблагодарное чудовище. Чтоб тебя колики мучали.

Мария смотрела на меня с немного виноватым видом, пока Эйко с радостью тягала её за волосы.

— Ничего не хочу слушать, — сразу обрубил я её, не дав сказать и слова.

— Просто они всегда говорят…

— Не защищай эту неблагодарную девицу! — обвинительно тыкнул я в сторону Эйко палец, за который она сразу же схватилась, радостно выдавая случайные слоги. — Я ей попу подтирал, мыл, кормил, сказки читал. И вот

как Эйко отблагодарила меня за бессонные ночи, да? Мама? Фу на тебя! — дунул я на Эйко.

— Ма-ма!

— Может она в тебе видит маму? — попыталась подбодрить меня Мария.

— Я даже не представляю, что хуже, если честно. То, что она не сказала «папа», или то, что она видит во мне маму, — покачал я головой.

— Эйко, скажи «Па-па», — попыталась повлиять на Эйко Мария. Но та лишь радостно прижалась к Марии и сказала:

— Ма-ма!

— Так, — хмуро посмотрел я на Марию. — Кажется, до меня дошло, откуда ноги у проблемы растут.

— Это не я, — тут же среагировала Мария.

— Ма-ма! — не согласилась Эйко.

— Вот именно, Мария. Признавайся, чему ты там учила Эйко, пока меня не было дома?

— А что я? Я ничего, — тут же начала прятать глаза святоша.

Эйко потом ещё и имя Сони начала выговаривать, радостно подзывая к себе сестру, чтоб та с ней играла, а меня называть не хотела. Ни Томом, ни папой. Обидно немного, если честно. Но всё равно я гордился Эйко, пусть и говорить она начала слишком поздно для своего возраста. Насколько знаю, дети начинают выговаривать двусложные слова где-то в год, а наша Эйко опоздала месяца на три.

Этот же месяц отметился тем, что Маркус неожиданно покинул территорию Уиллеров. Мне сообщили это люди, которые имели некоторый доступ к внутренней кухне Уиллеров. Если точнее, они работали в транспортной компании, которая занималась извозом богатых клиентов на вертолёте. Как мне сообщили, он просто полетел в аэропорт, откуда вылетел к себе на родину.

Это было похоже на то, что он готовит какую-то грандиозную пакость, потому были усилены охрана и боевая группа, которая была готова выдвинуться в любую секунду куда угодно. Но… ничего не произошло. Ни взрывов, ни пожаров, ни нападений.

— Возможно, он поехал за подмогой, — предположила Фея. — Уж слишком я сомневаюсь, что он просто забросил затею забрать Марию.

— Он не сильно торопится, — задумчиво пробормотал я.

— Аристократы умеют играть на долгие дистанции. Поэтому, возможно, в его планы входит тянуть время, пока не настанет подходящий момент.

— Какой именно? — спросил я.

— Этот вопрос ты можешь задать Марии, Томас, — ответила Фея. — Она была в их роде и лучше меня знает своих родственников и их приёмы.

В принципе, я поступил так, как посоветовала Фея, и подошёл с этим вопросом к Марии. Она, в свою очередь, чего-то очень важного мне не выдала, хотя заставила задуматься.

— Ты же знаешь, что из нашего рода выжило всего трое, верно? — спросила она, пеленая Эйко.

— Да, ты говорила. Ты, Маркус и ещё один отпрыск, которому на тот момент было три года.

— Верно. Мне просто повезло выжить. Отпрыска не тронули, так как слишком мал был, ему повезло. И Маркус.

— То, что он выжил, зависит не от везения, верно? — понял я, к чему она клонит.