Тонкие грани
Шрифт:
Практически вся суть криминала в одном моём поступке — сегодня ты друг, а завтра враг.
— Это она? — негромкий голос Стеллы раздался за моей спиной. Я как раз стоял с Эйко на руках перед могилой её матери. Скажем так, привёл дочь навестить её.
— Да, она, — негромко ответил я, бросив на неё взгляд. Стелла стояла с красными немного опухшими глазами, разглядывая надгробие. После чего её взгляд переместился на мои руки.
— Её?
— Да, дочь.
— У меня сын, — глухо отозвалась она. — Михаилом назвала.
— Эйко. Мать дала
Стелла, словно пытаясь кого-то найти, окинула взглядом кладбище. Сейчас здесь было туманно и влажно, словно сопку накрыло облако. Но это было даже лучше — была… спокойная обстановка, которая не мешала насладиться этим чувством тоски.
— Зря ты промахнулась, — прохрипел я, сделав глубокий вдох. — Очень зря.
— Но если бы я убила тебя, то тогда бы не вышла оттуда живой, верно? — не глядя на меня, спросила она.
— Верно. Иронично, да?
Смолкли. Постояли так над могилой, после чего Стелла негромко сказала:
— Мне жаль. Мне действительно жаль, что я промахнулась… и попала в ту девчонку с ребёнком, Том, — пробормотала она, глядя над надгробие. — Я сожалею, что так вышло. Я тебя до сих пор ненавижу и желаю скорейшей смерти в канаве в муках, но… прости, что я попала в неё. Просто чтоб ты знал.
С этими словами она развернулась и медленно направилась к машинам, припаркованным у обочины.
Не хочется признавать, но мне частично тоже жаль. Почему частично? Потому что даже при таком горе, при такой работе и понимании, что кровь ещё будет проливаться, я был не готов отказаться от своей жизни. Даже идя по трупам других, видя смерть близких, я был не готов добровольно закончить всё это.
Отправка Стеллы из города прошла без эксцессов. Её привезли на станцию, где под сопровождением буквально погрузили на автобус и сопроводили до границы Сильверсайда. Можно сказать, что одной проблемой стало меньше, хотя Джек был не слишком доволен этим.
— Надо было её хлопнуть всё же, — буркнул он, когда мы возвращались. — Эта сука же чуть не убила тебя.
— Не убила же.
— Но могла!
— Успокойся, — вздохнул я.
— Ты ещё и денег ей дал!
— Немного. Предлагаешь девчонку просто вышвырнуть на улицу? — вздохнул я.
— Я не пойму, она же убила твою Саки, — посмотрел он на меня внимательно. — А ты её не убиваешь, даёшь денег и отпускаешь.
— Хочешь знать мотивы? — вздохнул я.
— Ну… ты только не подумай. Если сделал так, то окей, хорошо, я ничего не имею против, но… разве ты её не должен ненавидеть? Мне просто интересно, если честно.
— Гурман, — я покосился на водителя. — Не думаю, что сейчас удачное время для такого разговора.
Джек всё правильно понял. Только вот расценил это не как намёк, а как прямой приказ к действию.
— Так, Воля, в другую машину перебрался, — рыкнул он на водителя, и тот практически сразу остановил машину. Выпрыгнул из неё как ужаленный, по пути сказав, что босс хочет поговорить с Гурманом наедине. Когда мы остались одни
— Ну? Так чё? — он прямо светился от любознательности.
— Ты действительно хочешь знать?
— Ну… было бы неплохо понимать твои мотивы, чтоб знать, как поступать, — пожал Джек плечами.
— Ладно, хорошо, — сдался я. — У меня был выбор — убить или не убить. Если начистоту, то надо было убить её в самом начале, тогда, в подъезде. Сразу. Но я не убил. А сейчас махать кулаками уже поздно. Как говорится, после драки ими не машут. Во-первых, у неё ребёнок, а это… конкретно для меня не очень хорошо. Неправильно.
— Но ты же убиваешь столько людей!
— И что? Если я убиваю людей, это значит, что мне чуждо что-то подобное? Что я не ведаю жалости и не понимаю, где заканчивается необходимость и начинается банальная неоправданная жестокость?
— Но она убила твою подругу. Тут типа месть, речь же даже не о жестокости, а о возврате долгов.
— И кому станет легче от этого? Саки? Или мне? Или её ребёнку? Убью я, и что-нибудь изменится, кроме какой-то мнимой справедливости?
— Душевное удовлетворение, — тут же нашёлся Джек с ответом.
— Не будет никакого душевного удовлетворения. Я должен был убить её, Джек, да. Сразу тогда, на месте добить. Но я дал слабину. А теперь что? Типа, ой, знаешь, я лучше тебя убью? Или типа ты родила, а теперь я тебя убью? — я с тоской вздохнул. Замолчал, глядя, как проплывает за окном пейзаж, сменяясь на наш родной грязный город. — У неё есть ребёнок, она теперь мать и сейчас убить её будет… просто неправильно. Тогда, в тот момент — да. Но не сейчас. Это просто прийти и в последний момент всё отнять, из принципа.
— Но она так и сделала, — негромко ответил Джек. — Отняла всё у той же Эйко. У тебя конкретно.
— Я знаю, что она пришла тогда не за Саки. Если бы она специально хотела её убить, то другой разговор, а здесь пришли за мной. Это раз. Два — я не она. Я не хочу поступать так же. Стелла сделала конкретное говно и заслужила смерть, но в тот момент. А сейчас — это сейчас. Я… глядя на неё с ребёнком, у меня просто не поднимается рука.
— У меня поднимется.
— Нет, Джек. Сейчас это не будет отличаться от обычного убийства. То есть сначала не тронуть, когда надо было убивать, а потом, когда она уже и отошла, приняла всё, просто прийти и отнять жизнь… я не буду так делать.
— Она всё равно желает тебе смерти.
— Мне многие желают смерти. Но я же не иду их убивать.
И как мне объяснить?
Слабак? Да, в глазах моих товарищей по бизнесу это и будет так выглядеть, но… Нет, я могу убить человека, без проблем. И даже если симпатизирую, могу убить, но чёрт… всё внутри меня против того, чтоб убивать мать, у которой ребёнок. Человек потерял любимого, пришёл мстить — это естественно. Как бы две враждующие стороны пытаются убить друг друга, и в этом как плохого, так и странного ничего нет. Это просто война.