Тонкие грани

Кири Кирико

Я могу получить выгоду, могу получить расположение дома и доступ к порту, если соглашусь с Ишкуиной на сделку. А могу остаться гордым и непокорённым, но с нерешёнными проблемами, которые рано или поздно смогу решить самостоятельно. Но ключевые слова: «рано или поздно».

Я поморщился. Ишкуина била метко, прекрасно зная, что нужно делать, а что нет. Где следует надавить, а где можно немного потерпеть наказание, чтоб разрядить атмосферу и отношения. Весь этот спектакль для одного человека: для меня. Она и понесла наказание, чтоб я выпустил на неё

всё раздражение и не встал в позу. Разжалобила, чтоб не мог заставить себя возненавидеть её от всей души и ограничился лишь неприязнью. И вовремя появилась, чтоб вызвать соблазн. Очень тактично.

И хуже всего, что у неё это отчасти получилось. Я действительно теперь не пылал злостью, сорвав на ней ненависть. Чувствовал в душе жалость, так как понимал её в какой-то степени. И мне было необходимо достигнуть цели. И она рядом, такая вся прямо…

Чёрт… Она даже ауру не использовала, чтоб лишний раз не злить меня.

Жалость… ненавижу жалость, так как с ней сложно бороться, как и с логикой, которая подло шепчет: «а разве отчасти она не права?». Выслушал, как ей тяжело живётся, как её все шпыняют и приходится бороться за место под солнцем вечность, так сразу и думаешь — блин, я б стал точно таким же на её месте. И теперь Ишкуина сидит такая вот грустная вся, побитая жизнью и мной с недовольным видом и мокрыми глазами, действуя мне на нервы.

— Так что мне ждать взамен? — спросил я.

Она приподняла голову.

— Мою помощь.

— И всё?

— Мою любовь.

— Нет, спасибо, я пере…

— Мою благосклонность, — мгновенно ответила Ишкуина. — Я могу быть благодарной, мальчик. Очень. И если ты идёшь мне навстречу, я могу быть благосклонна к тебе. Даже сейчас я знаю то, чего не знаешь ты, милый.

— Это связано с той девушкой? — предположил я.

— Нет. Но очень скоро ты и сам всё узнаешь. Только поздновато будет.

— И что же это?

— Не-а, дорогой, — покачала Ишкуина пальчиком. — Не так быстро. Я могу быть твоей союзницей, твоей телогрейкой, твоей подушкой, твоей грушей для битья в тяжёлые моменты. Я могу быть преданнее любой из шалав…

— С чего вдруг? — не поверил я.

— Я хочу получить тебя, — выдохнула она горячо. — Более того, я хочу тебя. Я готова унижаться, ползать на коленях и лизать не только твои ножки, но и яйца, и всё что угодно, лишь бы получить желаемое.

— Тогда ответишь, что ты знаешь, чего не знаю я?

— Мы ещё успеем это обговорить. Хотя знаешь… воспринимай это как бизнес, колокольчик. Заплати мне, как ты всегда это делаешь, а я помогу. Ведь так ты любишь делать — щедро платить, чтоб не возникало обид и вопросов.

— Но не собой.

— Не собой, — подошла ко мне Ишкуина. — Ты возьмёшь женщину, возьмёшь меня, ведь тебе никто не указ. Ты решил, и ты трахнул. Вот и всё. Только ты решаешь, что делать. А я… неужели я не заслуживаю быть немножко любимой? Я хочу тебя, хочу тебя полностью, я сделаю тебе так приятно, как никогда и ни с кем тебе не будет. И если захочешь, я буду рядом всегда… — последнее она выдохнула

мне в ухо. — Прошу тебя, милый, сжалься… я столько прошла, столько пережила… и ведь мне нужно просто немного счастья.

— У тебя был любимый человек? — неожиданно спросил я.

Ишкуина юлить не стала.

— Несколько мужчин. Тех, кого я любила всем своим нутром. Я была готова стать для них последней блядью и самой святой безгрешной душой, хранящей очаг. Я убивала за них. У меня даже были дети, колокольчик… но осталась я одна, время всё забрало. Они все умерли. И предвидя твой вопрос, да, ты похож на одного из них. Молодой, девственно чистый, твёрдый… я хочу получить иллюзию, что вернулась назад, что заново развращаю его… — Ишкуина стояла практически вплотную ко мне. — Возьми меня, и я исчезну… или буду всегда рядом, если пожелаешь…

— Мне нужен…

— Да, я сделаю это, — выдохнула она. — Сделаю, как скажешь, в лучшем виде, и завтра к обеду всё будет. Заодно расскажу то, что тебе следует знать. Давай же, соглашайся… Я пережила слишком много и мне просто хочется немного нежности, как и любой женщине. Прошу тебя… — её пальцы коснулись моей щеки, — пожалуйста… я мучаюсь веками и редко кто может порадовать меня.

Лесть, жалость, подкуп и обаяние — вот оружие Ишкуины. И это без ауры. Она может показать себя жертвой, что, даже понимая это, тебе становится её жалко. Но меня интересовало не это.

Что знает она, чего не знаю я? Причём это было сказано таким тоном, что…

То ли она играет, то ли издевается.

— Где гарантия того, что ты скажешь мне что-нибудь важное?

— Я же не человек, — улыбнулась Ишкуина. — Я верна слову. И скажу тебе, как только мы закончим, милашка, — её ладонь легла на мою щёку, будто она уже приценивалась. — Я способна… гадать.

— Гадать? Это ты мне хочешь рассказать? — нахмурился я.

— Нет. Я расскажу, что уже есть. А потом погадаю тебе и расскажу, как всё будет.

— Откуда тебе знать это?

Ответом была акулья улыбка.

Теперь меня интересовала в первую очередь информация. Ишкуина сказала, что я потом всё и сам узнаю, но будет уже поздно. Не нравится мне это… А ещё и это дело с Бао. Сделай Ишкуина всё сама, и договор будет у меня в кармане. Без какой-либо мозгоебли я вернусь к Ли, после чего получу доступ к порту, а там несметны деньги и возможность прогонять контрабанду. А где деньги, там и проекты, возможности вкладывать их куда-нибудь, скупать земли, строить недвижимость…

И ради этого требуется трахнуть Ишкуину. Один единственный секс решит проблему, которую могу не решить я сам.

Один единственный секс. Один единственный физический контакт. Сунуть и высунуть. Даже больно не будет — я шёл на куда большие риски и проблемы ради куда меньших целей и выгод. Только разница здесь в том, что я иду на сделку с той, кто меня поимел в прошлом. Но сделай это, и можно забыть об основных проблемах.

Ишкуина, видя мои сомнения, поспешила зайти с другой стороны, чтоб подтолкнуть меня.