Тонкий лёд
Шрифт:
Эйнор что-то говорил дяде, но из-за гула дождя слов толком не было слышно. Аристан вскинул на племянника глаза, отвлекся, и Эйн увел у него шар. Однако по грязи и слякоти шар уже не мог катиться с прежней легкостью, и диар снова перехватил инициативу. Младший Альдис тут же бросился за ним. Противники оказались к нам лицом, и я увидела, как плотно поджаты губы моего мужа. Он был сосредоточен, даже упрям. Выражение лица Эйна мало чем отличалось, и родственники продолжали борьбу за шар, уже не переговариваясь.
— Я
Я даже не заметила, когда она развернулась и теперь неотрывно следила за борьбой двух д’агнаров. Женщина вцепилась в плечо агнары Данкир, и та зашипела:
— Тильдис-с-с…
Но агнара Бьярти, кажется, даже не обратила внимания. Она закусила губу и, вытянув шею, смотрела на то, как оба Альдиса мечутся посреди чужой половины поля, перехватывая друг у друга инициативу. Но вот Аристан резко развернулся, взметнув ногами грязь, ударил шар клюшкой и бросился следом, не давая племяннику обойти себя. И Эйн прыгнул. Кинулся под ноги дяде, снова пытаясь сбить траекторию шара. Диар перепрыгнул племянника, выставил клюшку, мешая шару сбиться со своего пути, подтолкнул, и игровой снаряд влетел под воротца.
— Десять очков! — провозгласил юный Кетдил, прошлепав по лужам и заглянув под мешковину.
— Протестую! — воскликнул Эйн. — Шар не в лунке.
— В лунку затекла вода, и когда я заглянул, шар находился на краю лунки, с внутренней стороны, — с достоинством ответил юноша.
— Агнар Кетдил, вы подсуживаете вашему папеньке, — горячась, продолжил спор младший Альдис.
— Вы хотите меня оскорбить, д’агнар Альдис? — парнишка сжал кулаки и исподлобья взглянул на Эйна. — Безусловно, мои симпатии на стороне отца, но судил я честно. И если вы будете настаивать…
— В моем диарате дуэли запрещены, — остановил юношу Аристан. — К тому же ваш возраст, агнар Кетдил не позволяет вам бросаться ответными обвинениями. Однако я подтверждаю ваши слова, шар выплыл на край лунки.
— Разумеется, подтверждаете, — ядовито ответил его племянник. — Это в ваших интересах.
— Эйн, ты желаешь оспорить мои слова? — надменно спросил диар. — Или пытаешься обвинить меня во лжи?
Младший Альдис поджал губы, тряхнул головой и стремительно покинул поле.
— Благородные агнары, благодарю вас за игру, — склонил голову Аристан.
Мужчины ответили аплодисментами, которые поддержали и мы, зрители. После участники игры в трефаллен направились под навес, где заботливые жены уже подхватили покрывала, чтобы закутать своих промокших мужей, а лакеи разливали вино. Я последовала примеру более опытных женщин и распахнула свое покрывало навстречу диару. Однако супруг, подходивший ко мне с улыбкой, остановил меня жестом и строго сказал:
— Я крепче, чем вы думаете. Накиньте на себя. Вскоре азарт сойдет на нет, и вы ощутите прохладу. После меня это покрывало будет уже ни на что
Я оценила взглядом грязное сиятельство, у которого даже на породистом лице чернели полосы, словно кто-то возил по нему пальцами. Впрочем, грязные брызги виднелись даже на волосах, об одежде говорить не стоило вовсе. Не удержавшись от смешка, я ответила:
— Какой заботливый поросенок.
Диар отдал свою клюшку подоспевшему лакею и склонил голову к плечу.
— Ваше сиятельство что-то сказали? — осведомился мой супруг.
— Несомненно, — важно кивнула я, подступая к нему с покрывалом.
Аристан сделал шаг назад, продолжая сверлить меня пристальным взглядом.
— Вы, кажется, как-то назвали меня…
— Ваш слух вас не обманул, — согласилась я, вновь приближаясь к мужу.
— Повторите, — потребовал чумазый, но по-прежнему сиятельный диар.
— Укройтесь покрывалом, скажу, — заупрямилась я.
— Дорогая, я мужчина…
— Мокрый мужчина.
— Но сильный.
— Который скоро начнет чихать, как малое дитя.
— Не отстанете?
Я помотала головой, и супруг, закатив глаза, раскинул руки:
— Давайте ваше покрывало, — с легким раздражением ответил он.
Торжествующая сиятельная диара приблизилась к своему строптивому и упрямому мужу, накинула ему на плечи покрывало и… оказалась прижата к мокрому и грязному супругу.
— Аристан! — возмущенно воскликнула я. — Что вы делаете?
Он захватил мое лицо в ладони, погладил щеки большими пальцами и ослепительно улыбнулся. Правда, улыбка диара больше напоминала улыбку сорванца, довольного своей проделкой.
— Так что вы там мне сказали? — мило спросил он. — Как меня назвали?
— Поросенком, — проворчала я, разглядывая мокрые пятна, оставленные его сиятельством во время неожиданных объятий.
— Так вот, драгоценная моя, — наставительно ответил Аристан. — Прежде, чем кого-то обзывать, не мешало бы взглянуть на себя. — После нагнулся к моему лицу и весело протянул: — Поросё-онок.
Поддел пальцем кончик моего носа и легко рассмеялся. Я ахнула, посмотрела на руки супруга и схватилась за свои щеки, начиная понимать, что вытворял его сиятельство во время незатейливой ласки.
— Ну, знаете! — воскликнула я и вновь оказалась прижата к мужу.
Он укутал нас обоих покрывалом, поцеловал меня в висок и сообщил:
— Теперь мы с вами семья сиятельных поросят.
— Хрю, — хрюкнула я и уткнулась лбом в грудь мужа, пряча улыбку.
Сердиться на него такого не было никакой возможности. Как не было возможности сохранить серьезность и соблюдать установленные этикетом границы приличия. Где-то далеко, в другой вселенной смеялись и разговаривали остальные мужчины и женщины, а я прижималась к груди супруга и слушала ускоренный стук его сердца, радуясь близости своего мужчины.