Тонкий расчет
Шрифт:
— Вот это босс! — позавидовал Сатоми Асака.
— Как бы и мне устроиться в «Вашингтон трибюн»? — пошутил Хуан Сантос.
Кемаль снова ждал в переулке, кутаясь в выношенную до дыр, почти истлевшую куртку.
— Доброе утро, Кемаль.
Мальчик, не отвечая, изучал ее из-под полуопущенных ресниц.
— Я еду в магазин. Хочешь со мной?
Молчание.
— Тогда поступим по-другому, — пробормотала выведенная из терпения Дейна и открыла заднюю дверь «лендровера». — Садись в машину! Быстро!
Мальчик,
— Можно найти магазин, где еще продается одежда? — спросила девушка Йована.
— Знаю тут один.
— Едем.
Йован, как всегда, рванул с места на третьей скорости. Немного опомнившись, Дейна спросила:
— У тебя есть мать и отец, Кемаль?
Мальчик покачал головой.
— Где ты живешь?
Кемаль пожал плечами и неожиданно придвинулся ближе, словно прося защиты.
Они в два счета добрались до Баскарсии, старого сараевского рынка. Фасад дома разбомбили, но магазин был открыт. Дейна взяла Кемаля за руку и повела внутрь.
— Что угодно, мадам? — спросил продавец.
— Куртку для моего друга. Примерно его размера, — показала Дейна на мальчика.
— Сюда, пожалуйста.
В отделе детской одежды оказалось несколько мальчишеских курток.
— Какая тебе нравится, Кемаль? — спросила Дейна. Тот ничего не ответил.
— Мы возьмем коричневую, — решила девушка. — И еще нам понадобятся брюки и туфли.
Через полчаса Кемаль был одет во все новое. Однако мальчик по-прежнему не произнес ни слова и юркнул на заднее сиденье, как испуганный мышонок.
— Язык проглотил? Хоть бы спасибо сказал! — набросился на него Йован. Кемаль разразился слезами. Дейна крепко обняла беднягу.
— Ничего, — бормотала она, — все хорошо, милый. Все хорошо.
Господи, что же эта война делает с детьми?! Однако когда они вернулись в отель, Кемаль выбрался из машины и, упрямо сжав губы, ушел.
— Где живут такие, как он? — спросила Дейна.
— На улицах, мадам. В Сараево сотни сирот. Ни дома, ни семьи…
— Но как они существуют? Что едят?
— Не знаю, мадам.
На следующий день Кемаль, одетый в новый костюм, уже поджидал Дейну. Лицо, обычно покрытое коркой грязи, было чисто вымыто.
За обедом репортеры оживленно обсуждали, будет ли соблюдаться мирный договор. Дейна решила снова отправиться к профессору Младеку Стаке и выяснить, что он об этом думает.
За это время профессор истаял еще больше и почти превратился в тень.
— Рад видеть вас, мисс Эванс. Слышал о ваших прекрасных репортажах, но… — Он тяжело вздохнул.
– …я все равно не смотрю телевизор — нет электричества. Чем могу помочь?
— Я хотела узнать ваше мнение по поводу нового мирного договора, профессор.
Откинувшись на спинку кресла, Стака задумчиво оглядел девушку.
— Интересно, что в штате Огайо,
— Достигнуто соглашение о тройном правлении. Будут избраны три президента — мусульманин, хорват и серб. Думаете, что-нибудь получится, профессор?
— Только если вы верите в чудеса, — нахмурился тот. — Представляете себе — восемнадцать национальных законодательных органов и сто десять глав местных администраций. Какая-то политическая вавилонская башня! Это то, что американцы называют вынужденным браком. Под дулом пистолета. Никто не желает поступиться автономией. Каждый настаивает на собственных флаге, гербе и валюте. Навязанный насильно мир к добру не приведет.
Постепенно Дейна Эванс из обыкновенного репортера превращалась во всемирную легенду. Страстные призывы прекратить несправедливую, бессмысленную войну находили отклик в душах людей всех стран. Каждый понимал, что Дейна — не сторонний наблюдатель, а человек, искренне желающий мира и счастья жителям раздираемой распрями Югославии.
Мэтт Бейкер стал получать предложения от других студий с просьбами позволить передавать по их каналам выступления Дейны. Бейкер был искренне рад за девушку, так быстро ставшую настоящей профессионалкой.
Дейна получила собственную передвижную спутниковую телестанцию и теперь была занята с утра до вечера. Больше она не зависела от югославской спутниковой связи. Вместе с Бенном они решали, какими сюжетами заняться. Некоторые репортажи шли в прямом эфире, некоторые снимались на пленку. Дейна, Бенн и Энди выходили на улицы, делали необходимые фото заднего плана, которые Дейна позже комментировала и отсылала в Вашингтон.
В обед журналисты по обычаю собрались в ресторане отеля. Официанты не успевали приносить все новые блюда с сандвичами — представители прессы на аппетит не жаловались. В зале появился Родерик Манн, репортер Би-би-си, с очередным сообщением Ассошиэйтед Пресс.
— Слушайте все! — потребовал он и начал громко читать:
«Репортажи Дейны Эванс, зарубежного корреспондента WTE, включены в выпуски новостей почти всех телестудий мира. Мисс Эванс стала кандидаткой на получение престижной премии Пибоди…»
— Ну и повезло же нам! Подумать только, запросто общаемся со знаменитостью! — саркастически хмыкнул кто-то из присутствующих. Но тут вошла Дейна, и все выжидательно затихли.
— Привет! — весело поздоровалась девушка. — Сегодня у меня не осталось времени пообедать. Не возражаете, если возьму с собой свою порцию?
Она завернула несколько сандвичей в бумажную салфетку и поспешила к двери, торопливо попрощавшись на бегу. Остальные, как по команде, уставились ей в спину.
На улице уже ждал мальчик.