Тоннель
Шрифт:
Словно бы в подтверждение этих мыслей один из недавних рекрутов (в котором лейтенант узнал бы краснолицего Колю) прислонил дробовик к пирамиде зеленого горошка, поднял руку и завопил:
— Люда! Лю-да, я тут! Где там наши? Давайте сюда!
И было совершенно очевидно, что без малого двести «наших», до прибытия которых оставались считаные мгновения, обнаружат сейчас компоты, варенье и фаршированные оливки, позабудут обо всем и точно так же оглохнут, пока не набьют желудки. И придется ждать, а потом все начинать сначала. Как же она ошиблась с этим грузовиком, надо было просто отдать им воду, только воду, и всё. А еще ведь доктор, подумала она и мысленно застонала. Чертов стоматолог, которого попробуй теперь найди.
Она четко следовала плану и делала все возможное, причем делала одна. Но с момента
Выкрик одного из вооруженных незнакомцев, которого никто в этой части тоннеля раньше не видел, впечатление произвел самое неблагоприятное. Стало ясно, что вторжение не только не закончилось, а еще и не начиналось. Тем более что рослая чиновница, вопреки обыкновению, на беспардонный этот выкрик не отреагировала никак и молчала, глядя куда-то поверх голов. Она ведь и Сашку не срезала, понял Митя, да что с ней такое, пригляделся и заметил вдруг, что батарейка у Терминатора тоже начинает садиться. Лицо у нее было усталое, почти человеческое — под глазами набрякли мешки, белые волосы жирно блестели, пиджак потемнел под мышками. Не чугунная валькирия и не робот, не начальник лагеря, даже не завуч. Обычная женщина средних лет с лишним весом, которая хочет домой, снять туфли и заснуть у телевизора. И почему-то испугался. Ему даже захотелось тряхнуть ее. Разбудить, повернуть какой-нибудь ключ, чтоб она снова начала двигаться и лязгать.
— Эй, — сказал он и в самом деле протянул руку. — Вы бы, знаете, сами поели чего-нибудь...
Саша фыркнула:
— Митя, ну ради бога! Нужно ей твое разрешение. У нее, вон, армия целая. Ты спроси лучше, откуда у них ружья. Где она их прятала. Вы в кого тут стрелять собрались, можно спросить?
Последнюю фразу она почти прокричала. Чиновница медленно моргнула и посмотрела вниз. Сашка была ниже на голову, нет — на полторы, но оттаскивать ее было сейчас бесполезно. Всегда было бесполезно. Большая женщина тем временем скрестила руки и глядела на Сашу сверху — недобрая, как чугунная статуя Командора.
— Какая у вас интересная картина мира, — сказала она наконец. — Все у вас враги, и все вам что-то должны — еду, воду, объяснения. Помощь вызвать на вертолетах. А вы не должны никому. Вы только требуете, да? Это ваше право такое, я правильно понимаю? И вы недовольны еще, все как-то неудобно вам. Некрасиво. И главное, недостаточно быстро, так? — Что-то в ней все-таки изменилось, и звучала она тоже по-другому, как если бы теперь говорила от сердца, с реальным чувством. — Только можно я вас теперь спрошу? Вот мы провели тут двадцать часов. Вы за это время сделали что? Жаловались, ныли, делили клубнику в сиропе, а потом съели недельный запас еды? За час, просто так, потому что имеете право, да? Нет, секунду, — рявкнула она прежде, чем кто-то успел возразить. — А скажите мне, кто-нибудь из вас подумал о том, что творится на той стороне, например? Что там людей заперли и держали полдня без воды, без всего, потому что кто-то решил, что он тоже. Имеет право. Сто пятьдесят человек, между прочим. Тут не так уж и далеко, вы сходить не думали туда? Помочь не пришло вам в голову? А там женщину убили только что. К вашему сведению. Двое детей осталось.
— Как уб...или?.. — спросила Саша и отпустила Митино плечо. Губы у нее стали белые. — Кто?..
Чиновница из Майбаха на рыжую нахалку больше не смотрела. Во-первых, ей с каждым словом становилось легче, как будто расстегнулся тесный пиджак, а во-вторых, она, кажется, нашла наконец верную ноту.
— А вы тут ели, — сказала она с удовольствием и прошлась взглядом по лицам, уже обмякшим и виноватым. — Хотя даже не знаете, сколько здесь просидите. Вы хотите вести себя как дети и не думать? Пожалуйста! Только не обижайтесь тогда, кому-то придется думать за вас. И поэтому, да, будет контроль. Нравится вам это или нет. И будут пайки, и строгий учет, и...
Тут она осеклась, и во рту у нее стало сухо. Список, подумала она. Ну конечно, список, который она
— Лейтенант, — сказала она и услышала свой голос, чужой и испуганный. — Где мой блокнот? Лейтенант!
Поганец не отзывался. Ополченцы, побросав ружья, потрошили палету с горошком.
— Вон он, сука, — негромко сказал маленький охранник и сунул руку за пазуху.
Инженер и его бледная жена переглянулись и стали внезапно похожи друг на друга. Стоп, хотела сказать чиновница, которая тоже заметила теперь голубую рубашку — недалеко причем, шагах в тридцати. Верзила-лейтенант тупо хлопал глазами, как школьник, которого застукали с сигаретой. Стоп, я сама, хотела сказать чиновница и не смогла разжать зубы, потому что переживала первую за тридцать восемь лет паническую атаку. Настоящую, с дурнотой, мокрой спиной и слабостью. Чтобы не упасть, она уперлась ладонями в капот ближайшей легковушки, и задышала носом, и тут увидела свой блокнот. Его держала девчонка-регулировщица — та самая, младшая из двоих, и размахивала им над головой, как флагом.
— Вот! У меня! — крикнула девчонка. Толпа распалась, пропуская ее вперед. — Я всех записала почти.
— Аська, — слабым голосом сказал инженер из Тойоты.
И в самую эту минуту две сотни одинаково измученных бывших заложников и защитников баррикады добрались наконец до заветной цели, нагруженные сумками и водой. ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 ИЮЛЯ, 19:53
Никакого вторжения не случилось — напротив, вновь прибывшие выглядели скорее как несчастное Моисеево племя, сорок лет бродившее по пустыне. По всему выходило, что люди эти в самом деле изрядно натерпелись, да что там — пережили трагедию, и, чтобы опровергнуть обидные слова чиновницы из Майбаха, надо было срочно проявить себя с лучшей стороны. Как-то восстановить баланс, показать радушие. А проще говоря — побыстрее всех накормить.
Ради этой без сомнения благородной цели одна группа добровольцев немедленно бросилась выгружать новые компоты и лечо из грузовика, а другая с такой же точно готовностью встала на раздачу, и спустя каких-нибудь четверть часа даже тем, кто не пригодился и никак поучаствовать не успел, упрекнуть себя больше стало не в чем. Гости были голодны, непривередливы и благодарны, очередь двигалась живо и даже весело, худенькая девчонка в джинсах заполняла казенный список. Ружья, давно позабытые, свалены были кучкой возле кабины рефрижератора. В общем, все как будто вернулось к норме, на радость строгой чиновнице. Хотя сама она, к слову, за раздачей следить не стала, обычных своих речей не произносила и вообще казалась непривычно погасшей, а в какой-то момент и вовсе отвернулась и отошла, как если бы потеряла к происходящему всякий интерес. Может, и к лучшему — без нее все-таки было как-то легче. И потом, норма выдачи опять, конечно, никакая не соблюдалась. Это было бы просто некрасиво — жадничать и отсчитывать банки, вместо того чтоб позволить настрадавшимся беженцам (вы подумайте, сколько их!) хотя бы вволю поесть. После всего, что и так им выпало, господи, возьмите ребенку еще пюре яблочного, и клубника, кстати, хорошая, сладкая. Берите, берите, там много.
Женщина из Майбаха знала, даже не оборачиваясь, что позади снова бардак и ее наказ беречь продовольствие исполняется кое-как, и поправить это не составило бы труда. Но ей вдруг подумалось — а пропадите вы. Она расстегнула пиджак, наклонилась и осторожно приподняла правую брючину. Ступни были вареные и раздутые, как будто под кожу впрыснули воду, и туфли впились так, что их можно было только разрезать. Щиколотки посинели, и отек, неживой, странно безболезненный, подбирался уже к коленям. Пальцев ног она не чувствовала совсем.
— Так, ну чего, — сказал у нее за спиной охранник. — С чертом этим решать надо. Я пробежался, тут его нету, точняк прячется где-то.
Она быстро вернула брючину на место и выпрямилась. В висках стукнуло, рябая морда качнулась перед глазами. Подбородок у него был масленый, в рыжих томатных потеках. Ее замутило.
— А может, это? Пойдем уже? — спросил Валера. В красной лапе он держал надкушенный соленый огурчик. — Дед там злой вообще-то...
— Не, решить надо сначала, — сказал охранник. — Сейчас удобно, там нету никого. Короче, вы тут посидите пока. Бойцов сейчас возьму парочку и схожу. Надо было, конечно, сразу его валить, зря я тебя послушал.