Тоннельная крыса

Бурносов Юрий Николаевич

18

Снифф проснулся, почувствовав, что кто-то тянет из его кармана фляжку. Не открывая глаз, капитан резко схватил за руку карманника…

Точнее, хотел схватить. Никакой руки не было.

Резкий какой, зло подумал Снифф, вскакивая. В широкую щель над ржавым остовом «жигуленка», которым капитан загородился на ночь в стенной нише, сочился серый утренний свет. Снифф крутанулся на месте. Где же этот гад? Заночевал, называется, возле бывшего отделения полиции, и тут же обокрасть норовят!

Однако в закутке,

кроме него, никого не было.

Снифф нахмурился.

И почувствовал, как фляжка снова поползла из кармана.

– Ах ты!.. – Капитан хватанул воздух рядом с карманом и с изумлением увидел, как фляжка, его собственная фляжка, неспешно поплыла по воздуху прямиком к выходу. Следом за ней из карманов потянулись прочие вещи.

Снифф, чертыхаясь, завертелся на месте, пытаясь удержать расстегивающиеся молнии и на ходу отлавливая кувыркающиеся в воздухе предметы. Только после того, как выскочивший из кобуры пистолет пребольно стукнул его по лбу и тоже рванул на выход, Снифф опомнился. В два прыжка нагнав ретивое оружие, вцепился в него обеими руками и потянул к себе. Пистолет упрямо не хотел возвращаться к хозяину.

– Одеяло убежало, улетела простыня… – сопя от напряжения, пробормотал капитан.

– И подушка, как лягушка, ускакала от меня, прости, господи, что цитирую богохульство сие… – в ответ пробасило снаружи, и пистолет перестал сопротивляться. Снифф по инерции подался назад и, не удержавшись, пребольно шлепнулся на задницу.

Пистолет отлетел к стене, где и замер, не делая более попыток к бегству.

– Зашибись… Это что – пароль был? – обалдело спросил сам себя Снифф и сердито крикнул: – Какого хрена? Вещи верните, сволочи!

Скелет «жигуленка» сдвинулся в сторону с противным скрежетом, и Снифф отвалил челюсть, увидав на пороге самого натурального попа. Священник был седобород, одет в рясу, истрепанную внизу так, что она превратилась в сплошную бахрому. Из-под рясы торчали ноги в черных кроссовках, на груди висел огромный серебряный крест, а на плече – изрядно пошарпанный «укорот» АКСУ.

Поп сгрузил перед капитаном сбежавшие из карманов пожитки и виновато сказал:

– Простите их, ибо сами не ведают, что творят.

– А? – похлопал глазами Снифф.

– Воспитую, но тщетно. Клептомания неискоренимая, погрязли буквально, идолы. Лучше вор, нежели постоянно говорящий ложь; но оба они наследуют погибель, – доверительно сообщил поп и протянул мозолистую пятерню. – Отец Никон. И запомни, не Кэнон, а Никон! Не путай. А то прокляну.

– Снифф…еров. Сергей, – пожал руку попу Снифф. – Капитан МЧС.

– Ты не сталкер, что ль? – удивился отец Никон. – Или сталкер из военных?

– Нет, я вообще не сталкер… – кратко ответил Снифф и сделал неопределенный жест рукой. – Что… что это было?!

– Все вернули, – засуетился поп. – Вот: фляга, ножик, платок носовой…

– Кто вернул?! – завопил Снифф, понимая, что больше не может выносить этого абсурда.

– Да эти… шалопаи. Паства моя, прости их Господи, –

виновато махнул в сторону выхода отец Никон.

Снифф посмотрел и резво начал отползать к стене, пытаясь нащупать валяющийся там ствол. Из-за поваленного «жигуля» выглядывало по меньшей мере десятка два шишкастых уродливых голов с горящими глазами. Головы бормотали, шипели и явно чего-то затевали. Капитан увидел, как куча почти детских ручек вытолкала из-за машины двух небольших мутантов, и тут наконец в руку ему лег пистолет.

– Ложись, батя! – крикнул Снифф, прицеливаясь. Мутанты злобно заверещали, и пистолет снова вырвался из руки капитана. – Хана нам, – понял Снифф, – сейчас они нас обоих уделают…

Отец Никон повел себя неожиданно: вскочив, он замахал руками на мутантов и сердито забасил:

– Доколе же это будет продолжаться, я вас спрашиваю? Пошли вон! Вон пошли!

Мутанты ответили ему жалобным разноголосым писком.

Снифф вертел головой, начиная понимать, что эти уродцы, облаченные в лохмотья, эти упыри с шишкастыми головами и недоразвитыми ручонками – они и есть та самая паства, о которой толкует отец Никон. Капитан почувствовал смутное беспокойство. С одной стороны, оно, конечно, хорошо, что поп ими руководит. Хотя пока неясно – руководит ли. С другой стороны – вот именно, может, и не руководит вовсе. А может, этот поп и сам мутант похлеще гнусных карлов.

– Да ты не бойся, – меж тем ласково обратился к Сниффу отец Никон. – Ты сам-то православный или же христианин хотя бы?

– Агностик, – мрачно ответил Снифф, решив, что притворяться у него нет ни сил, ни желания. Будь что будет.

– И тоже хорошо, – согласился отец Никон, – сильная, значит, натура. Это слабым вера обыкновенно нужна. Вот, к примеру…

Снифф вытащил из кучи фляжку, открутил колпачок и сделал хороший глоток. Отец Никон прервал свою тираду и посмотрел вопросительно. Капитан молча протянул ему фляжку.

– Благодарствуйте, не откажусь, – с достоинством произнес отец Никон и тоже сделал хороший глоток. – Ты напояешь горы с высот Твоих, плодами дел Твоих насыщается земля. Ты произращаешь траву для скота, и зелень на пользу человека, чтобы произвести из земли пищу, и вино, которое веселит сердце человека, и елей, от которого блистает лице его, и хлеб, который укрепляет сердце человека.

Карлы индифферентно смотрели на выпивающих.

– А эти – они кто? Бюреры, что ли? – вспомнил капитан, что ему рассказывал брат.

– Нет, какие бюреры… Бюреры все там остались, в старой Зоне, у них пастырем мой коллега, отец Дормидонт. А этих я так и зову – карлы. Сталкеры небось свое название придумают, ну да то их дело. На бюреров же мои карлы почти совсем не похожи. Разве что телекинетики. Живут не стаями, а обособленно, мусор всякий не собирают, а главное – питаются в основном растениями, аки богопротивные веганы. Не знаю, что зимой с ними делать. Хотя раз такими умыслены, как-то прокормятся.

– Вы-то сами как сюда попали?