Тоня Глиммердал
Шрифт:
— Теперь нам нужен испытатель. Желательно ребенок, — скороговоркой пробормотал Гунвальд, покосившись на Тоню — единственного ребенка в Глиммердале.
Три снегоката на горе, в начале спуска длиною в несколько километров — это такое потрясающее зрелище, хоть оперу пиши. Гунвальд дрожит от нетерпения, пока Тоня застегивает свой велосипедный шлем.
— К концу зимы наши снегокаты будут доезжать до моря, готов поспорить на мой кисет, — говорит Гунвальд.
Тоня
Тормоза бывают двух типов. На одном снегокате — ручка, за которую Тоня должна тянуть, на втором — ножной тормоз.
— А тут чего? — спрашивает Тоня, указывая на третий снегокат, вообще без тормоза.
— Вот выясним, какой тормоз лучше, и поставим его на эти сани — у них самые роскошные полозья, — отвечает Гунвальд, потирая руки.
Он усаживает Тоню на первые сани.
— Они могут плоховато вписываться в повороты. Не беда — сейчас меня интересуют тормоза, — поясняет он в свое оправдание.
Тоня берется за руль, а Гунвальд включает рацию: они должны предупредить Петера, что Тоня стартует, — Петеру надо успеть перекрыть движение.
Это тот самый Петер, что живет в доме с экскаватором. Он дружит с Тоней и Гунвальдом и любит тетю Идун. Это тетя Эйр сказала. Но Петер такой робкий, что не дает роману хода. Просто любит тетю Идун и молчит — и так год за годом. Свихнуться можно, глядя на всё на это, говорит Гунвальд.
— Испытатель готов. Отбой, — гремит Гунвальд в свою рацию.
В ней что-то трещит и скворчит, но потом прорезается голос Петера:
— Движение остановлено. Отбой.
— Внимание! Марш! — командует Гунвальд, и прежде чем Тоня успевает собраться, старик с недюжинной силой толкает снегокат вниз.
Снегокат — это вам не санки. Тоня оказывается у моста быстрее, чем успевает подумать слово «мост». Она лихорадочно ищет ногой педаль. Вот она! Тоня давит изо всех сил. Перестаралась! Сани заносит, они ложатся на бок и пролетают мост на одном полозе. Тоня пытается выровнять сани, но только заваливается на другой бок. Сани не слушаются ее.
— Вау-у-у! — вопит Тоня. Пробный спуск не успел еще толком начаться, а Тоня и сани взлетают в воздух, как две диковинные птицы, и, описав длинную дугу, с громким чпоком шмякаются в снежную пудру.
Второй раз за сегодняшний день Тоня, лежа глубоко под снегом, пытается определить, жива ли она. Лицо сильно саднит.
Значит, жива, решает Тоня — и с трудом высовывает наружу голову.
Свет снаружи рассекается двумя тонкими ветками. Теперь Тоне ясно, что так кололо ей лицо. Это розы Салли. Они дремали себе под снегом, не чуя беды, и тут откуда ни возьмись прилетела Тоня и, не пощадив себя, решительно пробудила их от зимней спячки. Тоня просовывает голову между ветками розовых кустов и видит саму Салли. Та
— Господи, ну что ты теперь придумала? — спрашивает она.
— Мы с Гунвальдом проводим испытания, — объясняет Тоня, высовывая из глубокого сугроба правую руку — Это не опасно.
— Ну да, рассказывай! — ворчливо говорит Салли. — Ты, главное, шею не сломай.
Тоня обещает постараться не ломать.
— Салли, пока!
— Дурацкий снегокат, — говорит Тоня, дотащившись наверх до Гунвальда.
— Это пилот дурацкий, — отвечает Гунвальд.
— Лучше б научил! — сердито кричит Тоня.
И пока солнце движется к Большой Морде, Гунвальд вспоминает все свои былые познания в управлении санями с рулем и тормозом. Довольно много ценных сведений, кстати.
— Ну как там испытатель? Отбой! — просыпается вдруг рация.
— Она готова к старту! — кричит Тоня.
— Отбой, — добавляет Гунвальд.
Рация молчит, потом спрашивает:
— Мне открывать движение или как? Отбой.
— Ни в коем случае! Отбой и старт, — говорит Гунвальд и решительно усаживает Тоню на сани номер два. Они короче прежних.
— Эти поедут лучше, — обещает Гунвальд. — И ты тоже.
Тоня едва успевает сообразить, где тормоз, как Гунвальд сильно толкает сани.
О, имбирь, перец и гвоздичка, это совсем другие пряники! С этим снегокатом Тоня отлично управляется. Он слушается ее как миленький. Перед мостом она ловко тормозит ногами, как учил Гунвальд, и сани не заносит.
Салли вышла к дороге, Тоня проносится мимо на такой скорости, что юбка у Салли встает колоколом.
— Хей-хо, Салли! — кричит Тоня. — Живы будем — не помрем! — кричит Тоня и наклоняется вперед.
Санки на свалку! Да здравствует р-р-реактивный снегокат! В сказочном лесу путь несколько раз преграждают комья снега, у которых кончились силы держаться на ветвях, но Тоня прорывается сквозь все преграды. Сама собой рождается санная песня:
Глиммердал гремит, грохочет, Снегокат по горке скочет. На пути он всё топочет, Тормозить никто не хочет.Показался кемпинг «Здоровье», и Тоня запела еще громче:
Девяносто выжимает, На дорогу вылетает.Она успела заметить Клауса Хагена — тот шел из конторы в один из домиков.
На дорогу вылетает, Посередке пролетает, Никого не замечает,— пропела она и понеслась дальше.
Вскоре вдали показался Петер.
Вжик — и санки тормозят, Вау, их заносит!Сделав красивый поворот, отчего снежинки заплясали в последних лучах солнца, Тоня остановилась в сантиметре от черного армейского башмака Петера.