Топ мертвого портала
Шрифт:
Она выключила интерфейс, оставив меня наедине с застывшими Вячем и Смолиным.
Значит, сделать что-то необычное, на что не решился бы в жизни?
Я обошёл стол, стараясь не шуметь, и вышел за дверь. Шёл несколько минут по вымершему тюремному блоку. Заключенные и надзиратели застыли как вкопанные в разных позах: кого-то вели в наручниках, кто-то свесил руки в наколках из клетки.
Сейчас я не ощущал гнетущую атмосферу тюрьмы. Всё это было лишь сном, и его декорациями. И нужно было как можно быстрее их разрушить.
Наконец, у меня возникла одна идейка. Через пару минут
Его же ключами открыл дверь, и с удовлетворением снова увидел одиозную четвёрку зеков-насильников, грустно пялившихся на серые стены.
— Говоришь, не повезло мне, да? — спросил я у застывшего Гриши, установив его между потными мужиками. — Как там про месть говорят? Это блюдо, которое нужно подавать холодным? Что ж, господа, приглашаю всех за стол!
Я положил ломтик сыра с вредоносным кодом внутри в карман Грише, и выйдя из камеры, закрыл дверь на ключ.
— Камера! Мотор! — воскликнул я.
И проснулся!
Но…
Лучше бы мне очнуться хотя бы на пару минут раньше!
Глава 27
Мою руку словно кипятком обдало! Открыв глаза, я в ужасе уставился на то, что от неё осталось…
– А-а-а! — кричал от невыносимой адской боли, когда молчаливый садист уносил отрубленную кисть с половиной локтя в другую комнату.
Внимание!
Получен критический урон -20 HP! Сильное кровотечение -5 HP/мин!
Необходимо срочно использовать аптечку!
Долбанный максимальный болевой порог! Из руки хлестала кровь в заранее подставленное ржавое ведро судя по звуку падающих о металл капель. Кое-как мне удалось сконцентрироваться и остановить кровотечение — спасибо скрытым резервам моего виртуального тела.
Я вертел головой, пытаясь понять, где я, чёрт возьми, оказался! Первое, что мне удалось узнать: я лежал на столе и был связан ремнями. Воздух спёртый — я всё так же был под землёй. Второе: мой мучитель находился в другой комнате, и у меня было время попытаться освободиться.
Несмотря на максимальный уровень виртуального тела, я никак не мог порвать ремни — держали намертво! Если бы я мог только дотянуться до кармана в куртке, то легко бы освободился, применив вирус…
— Виктор Ныряев! Отрубленная рука рассказала столько интересного о твоей персоне! — весело произнёс худощавый лысый мужик в заляпанном кровью халате, возвратившись ко мне. — Ты, правда, приехал из России? Далековато тебя занесло!
— Я тебя урою, мразь! — закричал я на эмоциях и харкнул прямо в противную ухмыляющуюся рожу мясника. — Кто ты, мать твою, такой?!
Садист как ни в чём ни бывало, протёр лицо рукавом, и округлив глаза, принялся извиняться:
– Прошу прощения! Очень неловко вышло, что я сразу не представился.
Ничего не понимаю. Город? Протезы? Это что, какой-то квест?!
— Ты моб?! — спросил я в надежде — с программой проще совладать, чем с живым человеком.
Вилли сначала хихикнул, а затем громко расхохотался — его смех эхом прокатился по комнатам. Через минуту он снова принялся извиняться, доставая при этом с подноса ржавую пилу…
— Я здесь уже двенадцать лет, дорогой человек! И за это время программой меня никто не называл!
ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ?!
Даже пила в руке мужика так меня не ошарашила, как эта новость! Я опирался на дневник Сатргрейва, и думал, что прошло месяцев семь. Но не учёл того, сколько ещё этот планшет валялся в заброшенном бункере!
– Постой! — крикнул я, когда Костыль примеривался к моей ноге с пилой в руках. — Я пришёл спасти вас! Меня послала корпорация. Прошла всего неделя, как зона отключилась от внешнего мира! Я с моими людьми всё исправим!
— Твои друзья тоже так говорили, — сказал лысый, проверяя зубья пилы кончиками пальцев. — Похоже, это какая-то новая болезнь в здешних местах, сопровождающаяся групповыми галлюцинациями. Или новая религия? Вы верите в то, что можно всё исправить. Я нет. И таких, как вы, ем на завтрак, обед и ужин. Потому что вы слабые. А слабых съедают сильные. Это закон природы, парень.
Он отложил пилу, и приблизился к моему лицу своей противной мордой:
– Нас не нужно спасать, Виктор. Мы сами справились со всеми трудностями. А вот вам не мешало бы помочь смириться с правилами игры. После того как отпилю тебе ногу, заменю её на протез. Видишь ли, новоприбывшие должны платить за место в городе. Не переживай, твои конечности послужат благому делу — я накормлю ими детей!
Меня чуть не стошнило на этого монстра!
— СУКА! БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК! ВЫПУСТИ МЕНЯ ОТСЮДА! — орал я в истерике, пытаясь вырваться из плена.
Доктор Вилли выпрямился, и принялся раскладывать инструменты:
– Всё как всегда. Сначала отрицание, — садист бубнил себе под нос, — затем гнев. Сейчас ты будешь торговаться и молить меня о пощаде. Но это бессмысленно! Либо платишь и живёшь, либо умираешь — таков закон. Пройдёт время, и ты всё примешь, Витя. Ты поймёшь…
Пила опускалась на мою ногу, а я всё натягивал ремни, пытаясь вырвать их ногами и оставшейся рукой. Ещё чуть-чуть, и этот монстр в обличье человека заставит меня ощутить весь спектр боли!
— Будь ты проклят!
— Всё будет хорошо, — увещевал меня доктор. — Немного потерпи, и будешь свободен!
— А-а-а!
Внезапно Вилли Костыль упал на мои ноги, издавая противные звуки, как будто захлёбывался. Левой ноге стало теплее — что-то на неё пролилось…
— Виктор! — воскликнул Гюрен, принявшись отстёгивать ремни. В его руке был окровавленный нож. — Я всё-таки успел за тобой!
— О, как же я рад видеть тебя, узкоглазая ты морда!
Солдат со шрамом на щеке лишь хмыкнул, после чего помог мне подняться. Я принялся массировать ногу, на которой виднелся красный порез. На отрубленную руку вообще не хотелось смотреть…