Топало
Шрифт:
Даже не верилось, что туман может когда-то рассеяться: хоть вверх, хоть вниз смотри — кругом бело. Рубка и та лишь расплывчатым контуром напоминает о себе.
— Это точно Волга? — опять спросил Топало.
— Нет, Дунай! — засмеялась Зойка. — А может, Енисей!
— Может, и Енисей. В такой туман куда угодно занесет.
— Как нас может занести в Енисей? Ты, Топало, ужасно неграмотный. Даже первоклассники знают, что Кама впадает в Волгу.
Топало остался доволен, что они, даже если не плывут, то стоят на Волге, а не на Енисее или Дунае.
Теплоход
Капитан Петров был прав. Настало время, когда туман, наконец, начал отделяться от воды и, как пар, подниматься вверх. Кое-где проглянуло голубое небо — маленькими яркими лоскуточками.
Становилось все светлее и просторнее. Начали проявляться берега, деревья. Вначале нечеткие, размытые, словно не в фокусе.
Капитан встал у пульта управления. Заработали двигатели. Теплоход ожил.
— Ура! — закричала Зойка. — Мы поплыли!
Проглянуло солнце. Туман испарялся, становился легким, как дымка. Заблестела вода. Машины заработали яростнее. Корабль напрягся и в полную силу рванулся вперед.
Что за пристань — Ключи?
Зойка с интересом смотрела вокруг себя, стараясь ощутить, что она плывет не где-нибудь, а по великой русской реке. Но вода была такая же, как в Каме. И также, как по Каме, плыли по Волге баржи с плотами, курсировали трудяги-катера, проносились стремительные «Ракеты».
— Зойка, скоро будет пристань Ключи? — спросил Топало.
— А такая пристань есть?
— Есть!
— Как ты знаешь?
— Так и знаю!
Мама не очень вслушивалась, о чем говорят Зойка с Топало. Стояла, смотрела на реку, вспоминала, как она маленькая ездила с отцом на лодке, как бегала на утор за клубникой, как купалась поздно вечером. Речка Кутузовка у них небольшая и вода в ней ночью, как парное молоко, теплая. Только в темень, помнится, родители не пускали купаться. Омутов в Кутузовке много, а в омутах, сказывали, русалки живут. Выйдут — и утащат самую красивую девушку к себе в подружки, а самого красивого парня — в женихи. Но ни одна русалка так и не вышла на берег Кутузовки, никого к себе не сманила.
— А вот сейчас мы узнаем, есть ли пристань Ключи! — воскликнула Зойка.
Она увидела капитана Петрова. Утром он имел привычку осматривать теплоход. Конечно, она не знала, что это Петров, и что он на самом деле капитан. Просто все, кто ходил на теплоходе в форме, были для нее капитаны.
— Товарищ капитан, — обратилась она. — Есть такая пристань Ключи?
— Да, есть, — сказал Петров. — Только мы к ней не пристаем. Маленькая пристань.
— Какие еще Ключи? Что за глупые вопросы? Извините, пожалуйста! — смутилась мама.
— Почему глупые? — улыбнулся
Улыбка у капитана была хорошая, открытая. Люди с такой улыбкой сразу вызывают доверие.
Мама ему тоже улыбнулась.
Капитан пошел, как и полагается, бодрым шагом. «Славные пассажиры!» — подумал он.
— Пойдемте в каюту, — сказала мама. — До завтрака можно еще и поспать, а то поднялись ни свет ни заря.
— Что ты, мама, какой сон! — поразилась Зойка. — Ты иди отдохни, а мы с Топало еще здесь постоим, посмотрим на Волгу.
— Мы еще постоим, — подтвердил Топало.
Мама согласилась. Зойка была человеком самостоятельным, даже из деревни к ней в город одна приезжала. А на теплоходе ее уже многие знали.
Мама ушла, а Зойка с Топало продолжали прерванный разговор.
— Странно, — сказала Зойка. — Не знаешь, где течет река Волга, а пристань на Волге знаешь.
— Много на свете странного, — проскрипел Топало.
Он был очень расстроен. Значит, они проплывут мимо пристани Ключи, и он не увидит друга Думало?
Дырявые тапочки
На палубе уже начали появляться пассажиры. И тут только Зойка заметила, что Топало в тапочках.
— Ты с ума сошел! — воскликнула она. — Снимай скорее тапочки!
— У меня ноги мерзнут. Туман холодный.
— Да тумана уже нет! А если бы кто-нибудь увидел? Одни тапочки по палубе гуляют! В обморок упасть можно. Тебе бабушка что наказывала? Тише мыши!
— Не ругай меня. — Топало снял тапочки и отдал Зойке. — Мне хочется, чтобы иногда меня хоть чуток видно было, чтоб знали, что я есть.
— Ты забыл, что зайцем едешь!
— Никто меня не видит. Никто! — не обращая внимания на Зойкины слова, продолжал Топало. — А знаешь, какой я красавец!
— Как ты можешь быть красавцем, если невидимый?
— Чувствую, что красавец!
— Тогда расскажи, какой ты красавец? — Черные глаза, черные усы, черные кудри. Как у Гришки-ямщика.
— Какого ямщика?
— Лет сто назад Гришка почту возил.
— Почему, Топало, тебе красавцем захотелось стать?
— Чтоб все смотрели и восхищались. Я бы шляпу носил и лаковые ботинки. А тут даже тапочки надеть нельзя.
— Но ты же домовой!
— Знаю, не первый год живу.
У Топало совсем испортилось настроение: Зойка и та его не понимает. И захотелось ему домой, в деревню Кутузы, к бабке Дусе. Там мог он и в валенках, и в шляпе ходить, печку топить, за козой Манькой смотреть. Хоть и невидимый, но как бы видимый. Без него бабушка как без рук. А здесь лишний раз не кашляни. Как будто его нет, а ведь на самом деле он есть.
Первый раз в жизни Топало покинул свою деревню. Первый раз оказался в гуще незнакомых людей. И первый раз ему захотелось стать обыкновенным человеком. Гулять по палубе, насвистывая песенку, вести разговоры про погоду и футбол, громко смеяться, если рассмешат.