Топи

Глуховский Дмитрий Алексеевич

Это значит, что тут реально замес серьезный. Ты, кстати, знаешь, что чувак, который ангарского маньяка расследовал, потом права на книгу в Голливуд продал?

ДЕНИС

Старик сказал, люди не сразу привыкают к тому, что умерли.

МАКС

Да нет никакого старика! Мы ж и не видели его ни разу, и не слышали даже.

ДЕНИС

Я вроде слышал…

Макс вскакивает.

МАКС

Ну он там же у нее обитает, да? В той комнате?

Давай пойдем, проверим! Чего стоит? Дай-ка телефон глянуть!

Он смотрит на экран Денисова телефона и, подойдя к двери в спальню, решительно стучит в нее.

МАКС

Здоровеньки булы, Вениамин Алексеевич! Можно к вам?

Из комнаты слышен кашель. Денис бледнеет. Макс тоже отшатывается – но собирается с духом и толкает дверь.

ИНТ. СПАЛЬНЯ ВЕНИАМИНА. ВЕЧЕР

Двуспальная кровать, застеленная с одной стороны, а с другой помятая. Мужские тапки стоят с незаправленной стороны. В углу – гладильная доска, на которой недоглаженная мужская рубашка. Газета с кроссвордами на продавленном кресле.

Макс и Денис переглядываются. И тут кашель раздается громче, отчетливо – из ниоткуда. Оба подскакивают.

ДЕНИС

Пойдем. Поедем, пожалуйста.

Макс ловит его за руку, хмурится – а потом, протянув руку, сдергивает покрывало со стоящей в углу клетки. В клетке сидит крупный облезлый попугай.

Макс хохочет. Попугай заходится кашлем.

ЭКСТ. ДЕРЕВЯННАЯ ЦЕРКОВЬ В МОНАСТЫРЕ. ВЕЧЕР

Отец Илья растирает скрытую шарфом шею. Смотрит на бабу Нюру. На Соню. Говорит сипло, еле слышно.

СОНЯ

А как наказывает?

ОТЕЦ ИЛЬЯ

А вот когда наоборот, умереть не дает. Привет, Анна Петровна. Кого привела?

БАБА НЮРА

Вот, из Москвы приехала. Сестру схоронила, а отпеть не отпела.

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Прелюбодейка, значит?

СОНЯ

(испуганно)

Кто?

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Сестрица твоя, кто же?

СОНЯ

Да. Но я… Если ее бы можно было отмолить… Я бы все… Все.

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Господь к грешникам суров.

СОНЯ

Она просто… До брака… Без венчания… У нее парень был… И она… Как все, ну… Не воцерковленные люди…

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Как все… Ишь… Ад-то резиновый, там всем места как раз и хватит.

СОНЯ

Но ведь ничего такого особенного…

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Какого такого особенного?

Бог с Дьяволом бытовухой не брезгуют. Почитай-ка Ветхий Завет. Особенно первые главы – одна бытовуха и есть. Козы, овцы какие-то, семейные дрязги… Бытовуха вся – это Бог с Дьяволом душами человечьими в шашки режутся.

СОНЯ

И что?

Не отмолить никак уже?

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Не знаю. Тут у нас такое место… Небо…

(показывает на облака)

видишь, низко. Молись.

ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. ВЕЧЕР

Макс стоит с листком бумаги в руках, читает вслух.

МАКС

«Я ушла с Анной Петровной до монастыря, будем до темна. Соня».

Смотрит на Дениса.

МАКС

А Эля не с ними, выходит?

Переглядываются.

ЭКСТ. УЛИЦА СОВЕТСКАЯ. ВЕЧЕР

Денис стоит на крыльце дома бабы Нюры. Складывает руки рупором, подносит ко рту.

ДЕНИС

Э-э-эля!!!

ОБЩИЙ ПЛАН – ДЕРЕВНЯ ТОПИ

Пустая улица, наглухо закрытые дома. Крик Дениса слышен еле-еле, эха нет, как будто леса и болота его впитывают как губка.

И тут – вместо эха – начинают лаять и подвывать деревенские собаки.

ВОЗВРАТ К СЦЕНЕ

ДЕНИС

Надо собраться. Пойдем, может, к монастырю? Соня одна там со старухой этой двинутой… Такое чувство, что она тоже… в курсе тут. Встретим. И потом будем с Элей разбираться.

Макс кивает. Смотрит на Дениса.

МАКС

Такое впечатление, что тут вообще все в курсе.

ИНТ. ЦЕРКОВЬ В МОНАСТЫРЕ. ВЕЧЕР

Соня стоит в церкви. Отец Илья зажигает свечные огарки на поминальном столике. Шепчет Соне.

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Повторяй. Господи Иисусе, из самого дна трясины глас свой к Тебе обращаю.

Соня смотрит на него удивленно и обеспокоенно, не узнавая слов молитвы, но все же повторяет следом.

СОНЯ

Господи Иисусе, из самого дна трясины глас свой к Тебе обращаю.

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Прошу за сестру мою, рабу Твою Елизавету.

СОНЯ

Прошу за сестру мою, рабу Твою Елизавету.

ОТЕЦ ИЛЬЯ

Помилуй ее, прости и прибери к Себе. Аминь.

СОНЯ

Помилуй ее, прости и прибери к Себе. Аминь.

Отец Илья крестит Соню и выходит. Она остается с Бабой Нюрой. Смотрит на нее растерянно. Та улыбается Соне.

БАБА НЮРА

А что не успела сестре сказать – скажи сейчас.

Тоже выходит. Соня остается совсем одна. Озирается вокруг, крестится на вспухшего от плесени Христа.

СОНЯ

Лиза… Лизочка… Лизунчик… Я… я сегодня телефон достала и хотела набрать тебе. Думаю, а вдруг ты ответишь? Но тут не ловит, в этих Топях. Не могу поверить. Не могу поверить. Ты не обижаешься на меня? За то, что я к тебе на похороны не попала?