Топить печаль в бушующем пламени
Шрифт:
И Сюань Цзи и Дань Ли, словно свет и тень, одновременно повернулись к юноше и недоверчиво уставились на него.
— Что?
— Что?!
— Чжу-Цюэ были теми, кто издревле властвовал над Чиюань. Какой нам прок от их наследия? Печать из костей божественной птицы станет завершающим штрихом, не так ли? — все так же равнодушно продолжил Его Величество.
— Ты сошел с ума... Ты обезумел? — слабо воскликнул Дань Ли, с трудом выдавив из горла хрип. — Лишь кровь Чжу-Цюэ может подавить демона небес и позволить тебе жить в этом мире, не нарушая его законов, а ты хочешь отсечь… — начал было Дань Ли.
— Отсечь что? — император улыбнулся ему спокойной и странной улыбкой. — Эмоции, прикосновения, вкус… Семь чувств и шесть
Дыхание Дань Ли превратилось в тонкую паутинку. Мужчина лишился дара речи.
— В нас больше ничего не осталось. Учитель, глядя на вас, мы видим пять признаков скорой кончины. Выполняя сыновний долг, ваш ученик лично пришел сюда, чтобы проводить вас в последний путь. Но вы так взволнованы, ваше сердце неспокойно, поэтому мы хотели сообщить вам несколько хороших новостей, — с этими словами Шэн Линъюань укрепил печать за пределами кровавого пруда, а после развернулся и зашагал прочь. Дойдя до ворот небесной темницы, он остановился, словно вспомнив о чем-то и, оглянувшись, произнес, — ах, да, учитель, когда-то вы сказали нам, что даже тень может стать Бедствием. Это было поистине мудрое предостережение. Мы выяснили, где находится тетушка Мэн Ся, и вскоре она прибудет сюда, чтобы составить вам компанию. Что ж, в преддверии Нового года у нас слишком много дел, впредь мы не станем нарушать покой учителя.
— Остановись! Что ты имел в виду, сказав: «эмоции, прикосновения, вкус… Семь чувств и шесть желаний»? — Сюань Цзи словно очнулся ото сна. Его кожа покрылась холодным потом. Он вытянул руку, намереваясь схватить Шэн Линъюаня, но демон небес уже избавился от родства сЧжу-Цюэ. Похоже, этот мир больше не мог его выносить. Он отверг все, включая маленькое существо, с детства жившее в его позвоночнике.
Шэн Линъюань безжалостно отмахнулся от него, и Сюань Цзи едва не свалился в кровавый пруд рядом с Дань Ли.
От ворот темницы послышался громкий шум. Замок закрылся. Сюань Цзи был зол и встревожен, он собирался броситься в погоню, но вдруг, услышал рядом с собой слабый голос. Голос произнес:
— Мой… час уже близок...
В небесной темнице не было ни души. В вязкой алой луже лежал лишь окровавленный труп, отдаленно напоминавший Дань Ли.
Сюань Цзи остановился и подумал: «С кем он разговаривает?»
— Я знаю, что это ты… Я знаю, что ты все еще находишься в этом мире... Дань Ли с трудом дышал, словно порванный кузнечный мех, но он все равно продолжал говорить. Его речь была невнятной, и каждое слово отнимало у несчастного последние силы. — Ты тот, кому «даровали жизнь». Ты не обычный дух меча... Ты последний потомок Чжу-Цюэ... — произнес Дань Ли.
Сюань Цзи был ошеломлен. Юноша несколько раз сжал кулаки, а затем бесшумно опустился на землю в паре шагов от Дань Ли и непонимающим взглядом уставился на уродливого человека в кровавом пруду.
С самого рождения он был связан с Шэн Линъюанем. Глаза Шэн Линъюаня были его глазами. Именно благодаря ему Сюань Цзи мог видеть этот мир. Когда Линъюань был ребенком, он всем сердцем любил своего учителя, делясь этим чувством с маленьким духом меча.
Линъюань помнил все наставления Дань Ли. В отличие от него, дух меча был невежественным учеником, он помнил лишь сладости в руках Дань Ли. Даже в изгнании у их наставника было, чем полакомиться, он всегда знал, как уговорить маленького принца. Иногда это был нектар, который он собрал неизвестно где, а иногда опаленный дикий улей. Когда они бежали с Центральных равнин, преследуемые кланом демонов, Дань Ли прокладывал им путь своим смертоносным мечом. А еще, он срезал для Его Высочества сладкие стебли. Они были шероховатыми, но... действительно сладкими.
Сюань Цзи никогда бы не забыл этого человека. Человека, что вот-вот должен был исчезнуть из этого мира.
— Я знаю, что ты никогда больше мне не поверишь, — закашлялся Дань Ли.
Сюань
— Ты ведь настоящий провидец, тебе удалось придумать такой безупречный план. Так как же ты мог не знать о собственной кончине?
Дань Ли спокойно ответил ему, так, будто действительно мог его слышать:
— Я знал, что этот день придет… Мы все родились в смутные времена. В смуте жили, в смуте умрем. Я и Линъюань… мы не в обиде друг на друга... Я научил его всему, будь то плохое, или хорошее. Я не виню его, он не хотел меня мучить. Будь я смертным, достаточно было бы просто обезглавить меня и дело с концом. Должно быть, он и вправду хотел порадовать меня... Сегодня я исчезну, как пепел, а завтра он сотрет мои кости в порошок и развеет их по ветру7.
7 ???? (cuo gu yang hui) — букв. стереть кости в порошок и развеять прах (обр. совершать тягчайший грех).
Сюань Цзи жутко захотелось упрекнуть мужчину, заставить его почувствовать себя неловко.
— Это ты стер кости в порошок и развеял прах по ветру! — холодно произнес Сюань Цзи.
— Маленький дух меча, ты ругаешь меня? — усмехнулся Дань Ли.
Напряжение Сюань Цзи слегка отступило, и он, наконец, расслабился.
Как и все остальные, Дань Ли не слышал, что он говорил, но он догадывался. Сюань Цзи помнил, как с рождения жил в позвоночнике Шэн Линъюаня. Он не терпел одиночества и постоянно пытался высказать свое мнение. Он говорил устами Линъюаня. Казалось, слушая его речи, Дань Ли с легкостью мог сказать, кто именно их произнес. В детстве Сюань Цзи часто казалось, что кроме Линъюаня, учитель Дань Ли тоже мог его слышать.
— Ты… — Дань Ли вздохнул. — Вы, отпрыски клана демонов, растете очень медленно. Он никогда не заставлял тебя взрослеть, постоянно защищая и оберегая тебя.
Глаза Сюань Цзи покраснели.
— Учитель, почему вы решились на этот шаг?
— В битве за столицу меч демона небес покинул ножны и пробудил тысячи разъяренных духов, отрубив голову королю демонов. Король демонов принес стране множество страданий, и люди бросились восхвалять юного императора, но… Вспоминая прошлое, разве они перестали бояться? Его Величество... Он был слишком молод, он не мог твердо стоять на ногах. Бесхитростный, он не мог усмирить свой народ. Люди готовы были следовать за ним до самой смерти, и тогда он возомнил себя всесильным правителем. Но пламя Чиюань не угасло, и объединенные войной кланы демонов охватила смута. Должно же было быть что-то, способное положить конец этому ужасу... Меч демона небес был принесен в жертву во имя мира и процветания. Маленький дух, такова судьба любого верного оружия. Когда Линъюань был ребенком, я часто рассказывал ему о прошлом. Но ты ведь не слушал меня, верно?
Сюань Цзи усмехнулся. Ему было невыносимо смотреть на Дань Ли.
— Все сущее рождается в небе и на земле, а умирая, возвращается на небо и в землю. Рыба Кунь и птица Пэн отправляются ввысь, а русалки уходят в море. Времена года сменяют друг друга, вместо холодов приходит весна. Те, кто смог приспособиться — выживают, но беднякам некуда пойти, — медленно произнес Дань Ли. — В древние времена по земле ходило множество невиданных существ. Но теперь настал черед трех человекоподобных рас: жадности, гнева и глупости. Тун, таков закон небес. Он един для всех. Разве люди могут пойти против него? Линъюань... Он такой непостоянный. Он так и не научился действовать по ситуации. Он избавился от крови Чжу-Цюэ, чтобы вместо погибшего клана божественных птиц самостоятельно подчинить Чиюань. Но даже если бы он действительно мог потушить огонь... Он забыл о своем демоническом теле. Лишись он той крохотной доли крови Чжу-Цюэ, способной подавить силу демона небес, и знаешь, что произойдет?