Топить в вине бушующее пламя печали 2.0

Priest P?

Директор Хуан на мгновение задумался и спросил:

— А что случилось потом?

— Говорят, гаошаньцы прогневали богов и были изгнаны из «Небесного нефритового дворца». Однако оказавшись на земле, гаошаньские правители пожелали построить себе такой же дворец. Кроме этого, они каждый год отправляли людей в море, в попытках отыскать утраченную родину, но так ничего и не добились, — Шэн Линъюань на мгновение замолчал, а затем продолжил, — в древности люди считали гаошаньцев зловещим народом, но мне никогда так не казалось. Если это правда, то почему тогда их жертвы,

русалки, оказались изгнаны вместе с ними? Какой в этом смысл?

Янь Цюшань на мгновение задумался:

— В самом деле, называть их «изгнанниками» как-то странно. Если в мире существовали боги, способные «изгнать» целую расу, и, если предки гаошаньцев действительно жили в «заоблачном пределе», а после понесли суровое наказание, не может быть, чтобы они ничего не боялись и ни во что не верили.

— Есть еще одна легенда. Обратившись против гаошаньцев, русалки, с помощью какого-то запретного искусства, разрушили «Небесный нефритовый дворец», — продолжил Шэн Линъюань. — Однако по чистой случайности, внутри чешуйки, оброненной почившей Хэ Цуйюй, я услышал рокот волн и песню об этом дворце. Русалочью песню…

За разговорами они и сами не заметили, как миновали узкий каменный тоннель и оказались в усыпанном трупами зале.

Жертвенные письмена, покрывавшие пол и стены зала, полностью исчезли, но тела полулюдей-полузмей и ужасные следы прошлых «жертвоприношений» заставили впервые оказавшегося здесь директора Хуана нервно содрогнуться.

Странная чешуйка лежала рядом с чьим-то хвостом. Шэн Линъюань шагнул вперед, намереваясь подойти ближе, но Сюань Цзи вовремя схватил его за руку.

— Все в порядке, — Его Величество похлопал юношу по ладони и сделал вид, что не заметил, как Сюань Цзи вздрогнул, когда пальцы Шэн Линъюаня коснулись его кожи. — Я знаю меру.

Держа в руках фонарик, Янь Цюшань окинул взглядом подземелье и охрипшим голосом произнес:

— Я видел эти жертвенные письмена в телефоне моего коллеги...

— Но из-за произошедшего здесь взрыва они теперь потеряны. Большинство из них были как-то связаны со временем, — покачал головой Шэн Линъюань.

Внезапно Янь Цюшаня словно осенило. Вспомнив про деформированный секундомер Чжан Чжао, он аккуратно вытащил его из кармана.

— Это принадлежит моему коллеге. Вы знакомы. Юноша, умеющий останавливать время. Когда он выбрался на поверхность, его секундомер превратился в это. Теперь никто не сможет им воспользоваться. Я хотел выяснить, кто это сделал, но след от присутствия особых способностей на этой вещице такой слабый, что его едва можно уловить. Это тоже как-то связано со временем?

Чжан Чжао с рождения относился к «особому классу». Тех, кто не подходил ни к одной из крупных родословных часто относили к этой категории. Ядром его способностей был этот старый секундомер. Но, так как он считался личной вещью Чжан Чжао, никто из присутствующих никогда раньше его так пристально не рассматривал. Воспользовавшись возможностью, Сюань Цзи оглядел покореженный корпус и быстро понял, что что-то не так.

— Он унаследовал эту штуку от предков?

Эту безделушку с простеньким экраном?

—

Раньше секундомер принадлежал его матери. Она была моей предшественницей, до того, как пожертвовала жизнью на передовой. Моим долгом было передать эту вещь ее сыну, — сказал Янь Цюшань. — Но его форма… похоже, она может меняться. В руках его матери эта штука была обычными старыми механическими часами. После гибели предыдущего владельца часы внезапно встали, а через сорок восемь часов и вовсе превратились в камень. Когда я передал их мальчишке, камень «растаял» прямо у него на ладони, а несколько лет спустя, когда у Чжан Чжао проявились особые способности, появился этот секундомер.

Шэн Линъюань и Сюань Цзи переглянулись.

Предметы никогда не меняются сами по себе. Но они могут выбрать себе хозяина и принять тот вид, который соответствовал бы его предпочтениям.

— Позволь мне взглянуть, — внезапно сказал Шэн Линъюань.

Но стоило ему коснуться секундомера, как все вокруг залилось ослепительным светом. Сияние в миг поглотило черный туман. Шэн Линъюань крепче сжал ладонь, силясь удержать секундомер, едва не выскользнувший у него из рук.

— Зачем ты убегаешь?

По металлическому корпусу прокатилась волна дрожи. Деформированный, сейчас он казался таким жалким.

Шэн Линъюань поднял вторую руку, и мягко накрыл ладонью дрожавший секундомер:

— Я не собираюсь тебя есть. Дай мне посмотреть, что ты такое.

Стоило ему договорить, и окутавший его пальцы черный туман сделался похожим на ластик. Первыми исчезли новомодный электронный экран, а затем циферблат и металлическая оболочка... Лицо Янь Цюшаня застыло, превратившись в непроницаемую маску. Неудивительно, что ни один из представителей класса металла не смог «прощупать» корпус этого секундомера. Оказывается, это был вовсе не металл!

Но что это, черт возьми, такое? Неужели эта штука мимикрировала8 и сумела обмануть представителей металлического класса?

8 Мимикрия — способность приспосабливаться к окружающей среде, существующим условиям, меняя внешний вид, окраску, форму и т.д.

Черный туман окутал секундомер и закружил его, словно барабан стиральной машины. С каждым новым оборотом он все больше и больше уменьшался, и чем сильнее туман «омывал» его корпус, тем меньше он становился, пока, наконец, не превратился в крохотный, размером с ноготь, осколок.

Нет, в голубоватую чешуйку.

— Что это такое?!

Однажды Сюань Цзи уже имел возможность наблюдать за взрывом времени и пространства. От увиденного этот незадачливый рэпер едва не онемел, а маленькая чешуйка чуть было не одарила его посттравматическим расстройством. Увидев ее вновь, Сюань Цзи схватил Его Величество за локоть, приготовившись в любой момент перенести его в безопасное место.

Глава 99

— Они были чужаками, за что их следовало любить?

Шэн Линъюань внезапно замер. Оказавшись в лапах Сюань Цзи, он почувствовал, как парализовало половину тела. Чешуйка скатилась с его ладони и вновь попыталась убежать, но демон небес тут же пришел в себя, отправив в погоню за «беглянкой» черный туман.