Тополята
Шрифт:
Потому что это были знакомые шаги.
Это были очень знакомые шаги.
«Тюк, тюк, тюк» – ударялась о доски легкая костяшка.
Тенька все же оглянулся, хотя понимал: не увидит он того, что ему чудилось. Но увидел…
В трех шагах от него шла рыжая кошка…
Конечно, это была не Лиска. Это не могла быть Лиска. Потому что живой Лиски не существовало. Кроме того, эта кошка выглядела красивее Лиски. Рыжая шерсть была более густой и пушистой. И самое главное, на
Тенька сел на корточки, будто подломились коленки.
– Кыса…
– Мрлмр… – сказала кыса. Подошла (тюк-тюк-тюк) вплотную, отодвинула головой полу Тенькиной курточки. Встала передними лапами на Тенькино колено, и он ощутил гладкое колечко отросшего когтя.
Тенька прижал кошку грудью и лапами к плечу, накрыл курточкой и быстро-быстро пошел к подъезду. Словно кто-то мог отобрать у него это рыжее счастье…
Дома он посадил кошку на стул. Снова сел на корточки. Сказал, глотая слезинки:
– Хорошая моя…
– Мрлмр… – Она потерлась щекой о его локоть.
Тенька приказал себе вести себя сдержанно, «без нервов» (и если даже это сон, пусть он длится подольше). Он взял из холодильника пакетик с рыбными кубиками (из оставшихся от прежней Лиски припасов). Согрел его в раковине теплой струей (Лиска не любила холодную еду). Выложил кубики в плошку (она все еще стояла в углу, Тенька не мог себя заставить убрать ее; и мама, видимо, не могла).
– Иди, кыса…
Видать, она изрядно проголодалась: подбежала к плошке и без остановок умяла всю порцию. Потом благодарно оглянулась на Теньку. Он снова унес ее на стул. Кошка, облизываясь, поглядывала на Теньку, а он позвонил Витале.
Покашлял и сипловато спросил:
– Ты можешь сейчас… зайти ко мне?
– Тень, что случилось?
– Очень надо…
– А ты сам разве не можешь добежать сюда?
– Я боюсь…
– Тень, чего?!
– Что она куда-нибудь… пропадет… – Он чуть не добавил «как во сне», но суеверно испугался этого.
– Кто? Тень, что с тобой?
– Виталя…
– Иду.
Он пришел – видно, что встревоженный. И слегка сердитый.
– Почему паника?
Тенька кивнул на кресло.
– Посмотри… Это кто?
Виталя посмотрел.
– С ума сойти… Неужели она?
– А почему живая?
Виталя ладонью повозил по ежику на голове.
– Ну… радоваться надо, что живая…
– Скажи еще «надо смотреть философски», – не удержался Тенька. Он таял от радости, что есть эта кошка, но кто она? Непонятность вызывала колючую досаду. – И откуда второй глаз?
– Если смотреть философски… можно предположить, что это Лискина сестра. Близнец. Жила где-то, не показывалась, а теперь вдруг появилась… Может, чтобы ты меньше горевал.
– Да ну тебя… – Объяснение с «сестрой» было такой же фантастикой, как и Лискино воскрешение. Даже чем-то глупее. Тем более что кошка вела себя в этой квартире, как в своем доме.
Виталя вдруг
– Киска Лиска, подойди-ка близко…
Он всегда так говорил, когда Лиска появлялась в Кокпите, и она спешила к нему, потому что знала: Виталя даст кусочек сыра или шпротинку с бутерброда. И сейчас кошка резво подошла, села, мявкнула вопросительно. Однако на этот раз не получила угощения. Хотела обидеться, но Виталя подхватил ее. Посадил на левый локоть, а пальцами правой ладони ощупал кошачью голову.
– Тень, посмотри… потрогай… вот, за ухом…
Тенька потрогал. И нащупал в шерстке засохший рубец. Кошка решила, что он ласкает ее, и муркнула опять.
– Виталя, ну как это все… такое… может быть? – И радостно было Теньке, и… страшно от непонятности.
– Тень, я не знаю. Я… подумаю… Подожди…
Виталя с кошкой (с Лиской?) на руках подошел к Тенькиной диван-кровати, бухнулся на нее, кошку посадил справа от себя, а подскочившего Теньку – слева.
– Вот что… мы с тобой знаем кое о чем больше других, не так ли? Я имею в виду подвал с Колесом…
– Ну…
– То, о чем я догадался, может оказаться бредом, но… мне кажется, все дело именно в Колесе…
– Как это?
– Похоже, что Лиска тогда умерла не совсем. Наверно, в ней сохранялась капелька жизни, незаметная снаружи. В подвале она очнулась и почуяла… это мне так думается… почуяла, что Колесо зовет ее. И необычное Пространство помогает… Наверно, она подошла и легла на обод Колеса. И оно втянуло ее в какой-то другой мир. А в том мире, может быть, залечиваются раны. Потому и глаз появился… Вот только как нашла она дорогу обратно, не скажет никто…
«Никто…» – понял Тенька. Но все же было теперь хоть какое-то объяснение.
– Виталя, а ты про это лишь сейчас придумал?
– Не придумал, а догадался… Потому что вспомнил. В конце апреля, когда стали появляться бабочки, одна как-то оказалась в подвале. Похоже, что она еле дышала. Сперва шевелила крылышками, усиками, потом замерла на полу. Куда ее было девать? Жаль было такую весеннюю выбрасывать в мусор. Ну, я и решил: пусть Колесо унесет ее туда, за пределы… Ну, ты понимаешь, о чем я… И Колесо потихоньку втянуло ее в бетон… А назавтра я пришел в Кокпит, а там такая же бабочка, но совсем живая, будто ждала меня. Стала летать вокруг, садиться на плечи. Я тогда подумал: «Просто похожая»…
Тенька сел под боком у Витали поудобнее и сказал уже не прежним, а деловитым тоном:
– Никто не поверит во все это…
– И не надо! Тень, объясним всем, что нашлась Лискина сестра. Для чего многим знать про хитрости подвала…
– Правильно, – согласился Тенька.
Как улетел Народец
Маме Тенька не стал морочить голову по поводу Лискиной сестры. Просто сказал, что Виталя спрятал погибшую Лиску в подвале, чтобы похоронить наутро, а она исчезла, и теперь – вот… Мама не очень удивилась. Погладила Лиску и объяснила: