Топор правосудия
Шрифт:
Глава 21
– Вякнешь хоть букву – отправлю в нокаут, – шепотом пообещал Струге, склонясь над одеялом.
Колобок замер на кровати в неудобной для себя позе и это говорило только о том, что он выжидает момент для подачи сигнала. С грустью подумав о необходимости проявления не самых лучших своих человеческих качеств, Антон секунду помедлил, скинул для определения точного местонахождения объекта одеяло и ударил Колобку в челюсть. Ударил несильно, преследуя одну-единственную цель – минимум последствий, максимум тишины.
Пащенко был
Дальше произошло легкое, но досадное недоразумение. Вставая за спину прокурора, Струге действовал автоматически. Имея в своей квартире двойные двери, он подсознательно помнил, что главная – наружная дверь – открывается «на себя». Любая дверь одинарная всегда открывается внутрь. Пащенко, открывая проход на лестничную клетку, неожиданно толкнул Антона спиной.
Потеряв равновесие, Струге оказался на полу…
Вскочив и оценив ситуацию, он увидел, что прокурор, наклонив голову Перца к полу, пытается завладеть его правой рукой. Отметив про себя, что Перец уже успел где-то переодеться, Антон зацепил его правую ногу и рванул вверх.
Получилось очень эффектно. Перец, перевернувшись в воздухе, рухнул на спину, как кукла. Придавив ему коленом горло, прокурор стал лихорадочно хлопать Перца по карманам в поисках оружия.
– Оставь… – глухо, каким-то мертвым голосом произнес Антон. – Оставь его. Второй раз на том же самом месте…
Не понимая, что происходит, Вадим оторвал взгляд от гостя и уставился на судью.
– Это не Перец! – в отчаянии закричал Антон. – Это не Перец, мать его!..
Подскочив к неизвестному, Струге схватил его за шиворот и затащил в комнату.
– Где тот, что послал тебя?!! Быстро, придурок, иначе я из тебя душу выну!! Где тот, что просил тебя сюда зайти?!!
Оглушенный криками, тридцатилетний парень закрывался от восклицаний Струге, как от ударов. Он выставлял перед ним ладони и отворачивал лицо. Ему, лежащему на полу, было трудно поверить в то, что происходит. Оказывается, тут живет не девчонка, которую не выпускает к любящему ее парню мама-сумасбродка, а двое психически ненормальных граждан. Тот, кто просил позвонить в квартиру и вызвать девочку на площадку, его почему-то об этом не предупредил. Девочками в этой старенькой квартире даже не пахло, зато она была битком набита огромными мужиками, которые вот-вот вцепятся в его горло клыками и начнут сосать его кровь…
Озарение пришло позже, когда «кровососы», усиливая натиск, стали повторять один и тот же вопрос – «Где он?!». Где бы «тот» сейчас ни был, о нем нужно сказать, ибо один из бандитов уже стал многозначительно помахивать перед носом гостя пистолетом.
– Да не маши ты «стволом»! – прошипел Антон, отстраняя руку Пащенко. Тот, захлестываемый адреналином, не выпускал из рук «макарова». – Не видишь – он сейчас обмочится?!
– Братва, я «попал»! – пользуясь моментом, завопил гость. – Я без понятий по вашей теме! Меня паренек на улице попросил зайти и девку на площадку позвать! У нее маман конченая!
– Сам ты конченый! Где остался тот Ромео?
Поняв, что жизнь
Понятно, что, прождав несколько минут, Перец уже сориентировался в обстановке. Пащенко и Струге выскочили из подъезда. Перед ними, разуверившийся в людской порядочности, поспевал побитый парень и показывал место недавней дислокации Перченкова.
Конечно, оно пустовало, однако в пяти десятках метров от него виднелась спина Виктора Владимировича. Проявляя недюжинные способности к стартовому спурту, он с огромной скоростью бежал в сторону проспекта Ломоносова.
Не сговариваясь, оба преследователя кинулись за ним. «Восьмерка» Пермякова с давно остывшими в ней хот-догами осталась сиротливо стоять у дома номер пятьдесят два по улице Сакко и Ванцетти.
Странной была эта погоня. Она напоминала финальную часть всей двухнедельной эпопеи. Перец агонизировал, и все запасы своей фантазии при уходе от преследования он уже исчерпал. В суматохе, сгорая от желания уйти, он совершал абсолютно необъяснимые поступки. Так, он вдруг заскочил в уже отправляющийся с остановки троллейбус. Им двигала безрассудность, помноженная на злость и желание жить.
Струге и Пащенко резко бросились к дороге и остановили первую попавшуюся им на глаза машину. Машина была желтого цвета, с шашечками на борту. Именно по этой причине водитель, увидев перед собой «бесплатные проездные документы» в виде прокурорского удостоверения, попытался «льготников» объехать. Однако, увидев второй «документ» – в другой руке прокурора, – поторопился остановиться.
– Вон за тем троллейбусом, быстро! – скомандовал Пащенко. – Не упусти.
– Ты что, издеваешься? – не выдержал все-таки таксист. – «Сохатого» ты и без меня через две минуты бы загнал…
Подтверждением тому было великое противостояние на светофоре. Опустив стекла, Антон с Пащенко внимательно наблюдали за закрытыми дверями троллейбуса. Они не открывались, чем наталкивали преследователей на некоторые сомнения в отношении сумбурности поведения Перца. Если бы убийца плохо соображал, он бы давно уже заставил водителя открыть двери и выскочил бы на улицу. Однако он этого не делал.
Но вскоре случилось то, что и должно было случиться: троллейбус остановился у очередной остановки. Пащенко, сжимая в кармане пистолет, подошел к дверям задним. Струге проследовал к средним. Он уже отчетливо различал Перченкова среди десятка людей, находящихся внутри салона. Перец был совершенно спокоен и смотрел судье прямо в глаза…
– Следующая остановка – «Завод имени Кирова»! – пропела кондуктор, сидящая на своем «фирменном» месте. Напротив нее стоял Перченков и держал правую руку в кармане.
«Если бы она знала, кто стоит напротив нее, чтобы она сейчас, интересно, делала?» – пронеслось в голове Струге.
Вопрос был не праздный, ибо на данный момент кондуктор – ближайший к Перцу человек. Совершенно не известно, какое решение примет убийца, видя в пяти метрах от себя двоих, уже хорошо известных ему людей.