Топор войны
Шрифт:
– Не надо, Коля. Я сейчас живу нормальной жизнью. Когда тебя тогда посадили, долго привыкала к тому, что люди в меня тыкали пальцем – сестра убийцы. Я даже чуть не потеряла любимого человека. Боюсь я, Коля. Ты уж извини. В Москве тебя бандиты ищут. А от Москвы до нас – рукой подать. У меня двое детей. Сын, ты его видел, он мимо прошел. И дочка тринадцати лет. Я боюсь… – повторила она, плохо скрывая злость. – Думаешь, я поверю, что ты приехал сюда просто так?
Николай не стал ни оправдываться, ни переубеждать сестру. Понял: бесполезно. И отчуждение ее оправданно.
– Лен, тебе ведь для переезда деньги нужны. Ну, и детям купи что-нибудь от меня. – Он достал из сумки пачку долларов, протянул сестре. Очень хотелось, чтобы она взяла, хотя особенно и не надеялся. Ведь Лена была гордая всегда.
– Возьми, Лен. Тут тысяча. От меня, – попросил он, но сестра взглянула сердито.
– Нет, Коля. Не надо. Мы живем, не бедствуем. Извини, но мне надо идти. Сейчас муж проснется.
– Да, да. Иди. Да и мне пора. – Николай улыбнулся и, вздохнув, кивнул головой, словно этим жестом попрощавшись с ней.
– А ты надолго сюда приехал? – уже вдогонку бросила Лена, обернувшись и посмотрев на спину Николая за кустами акации.
Он ответил, не остановившись и не обернувшись:
– Не знаю еще. Как получится. – Голос его прозвучал отчужденно. Теперь и сестра Лена ушла в прошлое.
В городе было несколько небольших, но довольно уютных гостиниц. Но Николай не решился воспользоваться их услугами. В гостинице ты всегда на виду: во сколько ушел, во сколько пришел – все под бдительным оком портье. А сдавая ключ, даешь шанс вездесущим горничным покопаться в твоих вещах. И есть еще один недостаток: уж так повелось, что все городские гостиницы под колпаком у ментов, которые держат там своих стукачей. Поэтому Николай решил подыскать себе частную квартиру. Такой вариант временного проживания был удобнее всего. И долго блуждать в поисках не пришлось. На Парковой улице сидевшие возле одной пятиэтажки старухи указали ему подъезд и назвали номер квартиры, которую хозяева собирались сдать. После недолгих переговоров и оплаты за месяц вперед он поселился в довольно приличной двухкомнатной квартире с видом на городской парк, густо заросший зеленью.
Остаток дня Николай провел на балконе с пивом и сигаретами. Иногда одиночество нравилось ему. Никто не раздражал, не мешал, не лез в душу.
Сверху ему были хороши видны надвигавшиеся на город сумерки. Небо стало темнеть, улицы быстро опустели. Душная, палящая жара сменилась вечерней свежестью.
«Ну что ж, самое время прогуляться по родному городу», – решил Николай и, наскоро поужинав бутербродами с колбасой, вышел из подъезда.
Глава 2
В первом часу ночи хлынул самый настоящий ливень, хотя, как это часто бывает, синоптики его не обещали.
Оперуполномоченный уголовного розыска капитан Кононов подъехал на своем «жигуленке» к месту, где обычно жильцы дома оставляли свои авто. Небольшая заасфальтированная площадка метрах в пятнадцати от дома хорошо просматривалась из окон квартиры капитана.
В последнее время его частенько
Но не старенькая «трешка» тревожила по ночам душу Кононову. Тут причины посерьезней: куча затянутых уголовных дел и преступники, которые обнаглели в общении с операми. Только задержишь серьезного бандита, как тот успевает сделать короткий звонок по мобильнику, и как из-под земли появляется адвокат с влиятельными связями. Едва начатое дело рушится на глазах. А за взятку дают опасным преступникам срока не по максимуму, а по минимуму. И получается: ты все зубы сточишь, чтоб довести очередного авторитета до суда, а ему за серьезное преступление – год условного, и он через день уже норовит тебе в морду плюнуть.
Все это осточертело Валерию Николаевичу Кононову. А дома еще жена цепляется по мелочам, пилит за маленькую зарплату.
Сегодня Валерий Николаевич не устоял перед соблазном. Хотя, если начистоту, дельце, которое он «примял», было пустяковым. С таким и мараться позорно.
Пару дней назад отпрыск одного известного бизнесмена расквасил морду ветерану труда, когда тот развыступался в универсаме его папаши. Не обошлось без свидетелей. А горластый ветеран оказался хлюпиком: после удара в челюсть получил сотрясение и попал в больницу.
Кононов как раз в этот день дежурил в оперативной группе и выехал по звонку на место происшествия. Он все сделал, как в таких случаях положено: опросил потерпевшего, самого драчуна и свидетелей. А через пару дней к нему в кабинет заглянул папаша-бизнесмен и, напустив на наглую физиономию смущенную улыбку, положил на стол перед Кононовым заявление потерпевшего, написанное собственноручно, что травму головы он получил по собственной неосторожности.
– Валерий Николаевич, дорогой, вы уж войдите в положение. Все-таки – сын. Жалко мне его. Век буду благодарен вам, – взмолился бизнесмен, вытягивая из кармана конверт.
Кононов для вида протяжно хмыкнул, вспомнил, как жена пилит за зарплату. «Может, и в самом деле взять? Деньги нужны». Кононов еще пытался устоять перед соблазном, стараясь не смотреть на злосчастный конверт, сказал:
– Я, конечно, понимаю: вам сына жалко. Но и вы меня поймите. Есть свидетели. И потерпевший в больнице. Факты.
Бизнесмен на это справедливое замечание только рукой махнул.
– Валерий Николаевич, родненький. Бог с вами. Какие факты? Потерпевший уже дома чай пьет с женой. Позвоните, проверьте, – с ходу предложил нагловатый бизнесмен.
Кононов нашел в записной книжке домашний номер побитого ветерана, позвонил и услышал бодрый голос старикана. Позвонил в больницу врачу, тот сказал, что первоначальный диагноз поставлен неверно и ничего серьезного у старика нет. Обыкновенный ушиб. Валерий Николаевич тут же затребовал справку, и врач пообещал выдать. И у Кононова от сердца отлегло. Можно было смело брать конверт, в котором явно лежит не порезанная бумага, а, скорее всего, зелененькие доллары. Но тут же капитан и помрачнел, подумав про свидетелей. Морока предстоит. А бизнесмен и тут успокоил: