Топоры гномов
Шрифт:
— Передай Тельдрену, чтобы он распустил отряд по домам, — приказал я дозорному, — пусть воины отдыхают. Спасенных пока разместите в новом бараке, всех, если только среди них нет буйных. Как только Тельдрен с этим закончит, пусть он и Громи прибудут ко мне для доклада.
Проводив взглядом умчавшегося исполнять распоряжение кхазад, я перетащил снаряды к стене Цитадели, дабы они не мешали проходу. Камень в качестве их материала был выбран из соображения экономии — мне совершенно не хотелось тратить ценный метал на подобное изделие, тем более без особой нужды. В итоге блоки оказались
Занятия проводились на свежем воздухе — запас маны из Заклинательного покоя был давно исчерпан, дав мне прибавку к силе магии и ментальной выносливости. Там же приобрел и одно очень полезное заклинание — «Старение», более чем на пять минут снижающее характеристики и здоровье цели. За это время требовалось убить противника, чтобы он не вернул свои показатели назад. Так как энергии более не осталось, ограничивать себя тесным помещением не требовалось, я занимался на улице. И теперь мне нужно было сделать всего несколько шагов к бочонкам, наполненным почти ледяной водой. Легкое усилие, и на тело обрушивается живительная влага, смывая пот и усталость.
Встречать отряд я не собирался — и без того было ясно, что воины устали за время сражения и последовавшего марша, а потому вместо бесполезной суеты мною было отдано распоряжение кухарке готовить обед на три персоны. Совещания затрапезой у гномов всегда были в почете, особенно после сражения. И когда спустя двадцать минут гнома доложила о готовности подать еду на стол, Тельдрен и Громи уже разобрались со всеми делами и готовы были составить мне компанию за обедом.
— За победу, пусть тяжелую, оплаченную кровью, но победу! — провозгласил первый тост я, подняв кружку с пивом.
Гном и эльф присоединились к моему пожеланию, после чего отдали должное столу. Громи ел быстро, жадно, мгновенно сметая ближайшую к нему снедь и запивая ее пивом. В свою очередь Тельдрен являл собой разительное от него отличие. Он ел спокойно, неторопливо, и пусть в тарелке эльфа была довольно простая пища, принимал он ее с изяществом аристократа.
— Так что необычного в наших спасенных? — спросил я, когда гости утолили первый голод.
— Ранее я никогда не встречал существ, подобных этим, — объяснил Тельдрен, — и потому не знал, что от них ожидать. Они не были агрессивны и в связи с этим мы обращались с ними достойно, однако пут не сняли, ожидая вашего вердикта.
— Никто иной в отряде их также не опознал? — решил уточнить я у Громи.
— Аритен их зверьми обзывал, — неуверенно ответил гном. — Хотя от животных у них только хвост, да уши. И вообще бабы там красивые, в определенных местах лучше эльфиек, не знаю, чего этим ушастым не нравится?
— Я не удивлен тому, что ты, гном, не способен оценить красоту и изящество наших женщин, — цедя слова, произнес Тельдрен. — Было бы странным иное, учитывая, что ваш народ утонченности лишен.
— Зато у наших женщин есть за что подержаться, не то что у эльфиек, которых с мужиками можно спутать. Хотя их за это винить нельзя, мужики то у вас тоже выглядят как бабы!
— Громи! Забери свои слова назад. Извинись перед Тельдреном и его
Громи пожевал губами, оценил вид собеседника и наконец произнес:
— Прошу прощения, женщины у вас и правда красивые, — и замолчал, скотина.
Однако мне стало очевидно, что ожидать от Громи чего-то большего не стоило, а потому я обратился к эльфу:
— Прошу прощения за слова моего сородича. Увы, не каждый гном умеет держать язык за зубами, особенно в обращении с офицером, храбростью и умом заслужившим право быть моей правой рукой. Некогда я думал предложит Громи службу в своей армии, но теперь понимаю, что та мысль была поспешной, ему будет лучше в родной деревне.
А вот эти слова мгновенно отрезвили распоясавшегося гнома. Он мгновенно осознал, что столь желанная цель вот-вот окажется недостижимой, и поспешил заговорить:
— Прошу прощения, я не подумал. Я извиняюсь за оскорбления, нанесенные Тельдрену и его народу, — быстро проговорил Громи, и с надеждой посмотрел на меня.
Мне был нужен этот гном. Все же он являлся героем, а таковых найти не просто, однако если требовалось выбираться между ним Тельдреном, то решение было очевидным. А потому я обратился для начала не к Громи, а к своему офицеру:
— Что скажешь, Тельдрен, ты принимаешь эти извинения?
Эльф выдержал долгую паузу, заставив Громи сто раз пожалеть о своем хамстве и только затем произнес:
— Извинения приняты.
— Громи, — решил я окончательно прояснить для гнома положение, — Тельдрен — мой генерал, прошедший со мной через ряд сражений. Он заслужил мое доверие. Чего тебе только предстоит, если конечно у тебя есть таковое желание. Больше оскорблений Тельдрена и эльфов я не потерплю. Тебе это понятно?
Гном нервно кивнул.
— В таком случае продолжим разговор. Так как именно выглядят эти существа?
— Худощавые, но у женщин размер груди знатный, да и сзади хороши! — начал объяснять гном, а мне оставалось только печально вздохнуть.
— Это мы уже выяснили. Что еще ты можешь сказать об их облике?
— Уши и хвост, звериные, но об этом я уже говорил, — гном подергал себя за бороду, раздумывая над вопросом. — Лица у них необычные, да и одежды. Завернуты в ткани, будто какие-то монахи, да подвязаны поясами, ничего и не разглядеть за этой одеждой.
На будущее, никогда более не просить Громи описать женщин, ибо все его рассказы будут сводятся к одному.
— Можешь что-нибудь добавить, Тельдрен?
— Разумеется, тан, — в голосе эльфа сквозила ирония, и предназначалась она явно Громи. — У них не просто звериные хвосты и уши, они лисьи, да и питомцами их являются лисицы.
— Питомцы? — переспросил я, начиная догадываться кем являлись спасенные.
— Да, всего мы освободили два десятка этих созданий, но с ними было еще четыре десятка лисиц. Их всех мы вынуждены были везти в Цитадель, зверолюди отказались бросать своих питомцев, да еще и впадали в ярость, если думали, что мы пытаемся их обидеть.