Топтатель бабочек
Шрифт:
Осталось подсолить картофель фри в тазике. Отличный завтрак. Вкусная и нездоровая пища!
– Ты чего тут творишь?
– заглядывает батя, одетый в одни трусы. На запах пришел.
– Завтракаю, - спокойно ответил я, прихлебывая чай: - Присоединяйся.
– Сейчас только руки вымою, - кивнул он. Но побежал в туалет. Я тем временем, хрущю картошкой. Лучше всяких чипсов. Даже масло не испортило. Яичко с майонезом? Иди к папочке! А-ам! Ну, то есть не к папочке теперь, а к сыну. О! Вот и папочка подтянулся.
– Что, сам готовил?
– удивился он, пробуя: - М-м-м! Вкусно!
– Ты девочкам-то оставь!
– предостерег его я, оторвавшись от газеты: - Хоть поклевать. Лучше поговори со мной.
– О чем?
– бодро отозвался он. Такой весь уверенный из себя. Раньше он таким не был, на моей памяти никогда. Что-то мне это смутно напоминает... А! Фильм "Назад в будущее". Там похожая сцена была, когда ГГ вернулся из прошлого подженив отца с матерью.
– Вспомним как все начиналось, все было впервые и вновь. Как строили лодки и лодки звались "Вера", "Надежда", "Любовь"!..
– Что за песня?
– удивился отец. Тьфу! Макаревич еще под стол пешком ходит. В средней школе.
– Слушай отец, а это нормально, что вот я сплю с двумя женщинами, и ты спишь с двумя женщинами?
– подколол я отца: - Наследственность?
Тот покраснел. И отвел глаза.
– Ну ты же сам понимаешь, что раньше так было, потому что места мало было, - начал он оправдываться: - Всего две комнаты было в коммуналки на всех! Но теперь тебе не придется больше спать с сестрами! У нас четыре комнаты! Всем места хватит... если Лена не придет из общаги интернов.
– А тетя Лена теперь интерн?
– удивился я: - В смысле врач?
– Ну да, ты что забыл?
Странно, в прошлой версии она была педагогом...
– Ладно не важно, - отмахнулся я: - Мне все равно как мы спим, я про другое хотел поговорить. Ты помнишь как с мамой знакомился? Что тогда вообще происходило?
Отец еще больше покраснел.
– Ну, я же рассказывал уже тебе! Я тогда был в отпуске, и со мной от любви к маме странности какие-то приключились, песни начал сочинять, книги писать... А потом в конце отпуска треснулся головой и ничего непомню! Забыл все напрочь. Мне потом другие уже все рассказали как было. А сам я ни бум-бум...
– Вот оно как...
– я задумался, потом спросил: - А потом проблем не было? Ты не писал больше книг?
– Ты прямо как из комитета следователь, спрашиваешь, - криво усмехнулся отец: - Те тоже как-то вызвали и все допрашивали, откуда я такие книги придумал, которые потом угадали во многом будущее. А я ни бум-бум! Амнезия.
***
Короче я отбил себе после ремонта отдельную комнату у девчонок. Потому что она размером поменьше, чем та спальня, в которой мы спали. Хотя тетя Люба что-то бухтела насчет того, что это их комната с бабушкой. Но я сам её осадил тем, что она требовала называть себя сестричкой в школе. Да и бабушка не особо рвалась в отдельные хоромы. Основным моим аргументом было то, что я пригрозил тарахтеть на машинке. И та комната была самой удаленной. Для этого и печатную машинку извлек с антресоли. И продемонстрировал свой беглый треск, напечатав текст песни о Баме.
Глаза мамы и бабушки округлились, и они сочли, что во мне пробудилось семейное сумасшествие
А я выстраивал план жизни. Что делать? Кстати, подчитав старые газеты, я определился во времени и главных ожидаемых событиях. Буквально несколько дней назад партия и правительство объявили о начале великой стройки БАМ. Почему я и начал вспоминать тексты песен о Баме.
Не то чтобы мне нравились те песни. Скорей наоборот. Но я их так часто слышал по радио в прошлой жизни, что они у меня были все буквально накорябаны в мозгу ржавым гвоздем советской эстрады. Короче, пока разные Оскары Фельцманы и Самоцветы раскачаются, на актуальную тематику, я сниму сливки. А они пусть новые песни сочинят. Ради разнообразия. Иначе я повешаюсь, если буду постоянно слышать по радио "слышишь время гудит БАМм! На просторах страны БАМм! И большая тайга покоряется нам!".
То есть, я все равно буду эти песни слышать, но мысль о том, что я на этом заработал, будет смягчать мучения. Итак запеваем под гитару:
– Рельсы упрямо, режут тайгу! Дерзко и прямо! В зной и пургу! Веселей ребята! Выпало нам! Строить путь железный! А короче БАМ!
– Чего ты так орешь?
– зашла недовольная сестра Маша. За ней просочилась Люба.
– У меня вдохновение! Я творю!
– ответил я мрачно: - А вы не подслушивайте!
– Откуда ты научился на гитаре играть?
– От верблюда. Вам мамы не говорили чтобы вы мне не мешали?
– Фу-ты, ну-ты! Поиграть с нами больше не хочешь?
– Во что?
– В куклы.
– Сами играйте.
– Без тебя не интересно, - скривилась Маша: - Ты так классно все время все придумывал. Каждый раз новую историю сочинял. Я так не умею. И Люба не умеет.
– Что серьезно?
– удивился я: - Я что-то выдумывал и вам нравилось?
– Нам больше нравилось на тебя смотреть, когда ты так азартно все рассказывал и на куклах показывал. Прямо кукольный театр устраивал какой-то, - улыбнулась Люба, присев рядом на диван. Я покачал головой, удивляясь своей одаренности уже в таком возрасте. Может и не сильно я удивлю родных, если стану писателем опять? Несмотря на БАМ, эпоха сейчас мучительно скучная. Пик застоя по моему. Не зря же на БАМ так дрочила пропаганда. Тем больше не было. Хотя что тут такого? Ну дорогу строят железную? Чего истерить то по этому поводу?
Хотя я еще толком не разобрался. Может все-таки отличия у эпохи и будут. Надо будет в читальный зал сходить...
– Ну Вассь! Ну пошли поиграй с нами!
– схватили меня за руки девочки: - Нам скучно!
– В доме бардак, а вам скучно!
– проворчал я.
– А мы отдыхаем! Мы уже устали убираться! У нас это... перекур!
– ответила Маша.
– Ладно пошли!
– вздохнул я, не в силах сопротивляться грубой силе старших сестричек. Тем более в доме больше никого нет из взрослых, и заступиться за меня будет некому.