Тор. Дитя Асгарда
Шрифт:
– Я не сомневаюсь, Сигюн, что ты скоро изучишь каждый уголок своего родного дома.
– Если честно, то этот дворец мне нравится больше. Он уютный… семейный что ли…
– Не зря твою бабушку именуют богиней семьи и уюта, – ответила Урд, продолжая улыбаться.
В саду воцарилась тишина, нарушаемая редкими трелями птиц, которые прятались за широкими листьями
деревьев.
– Вы ведь позвали меня сюда не о саде говорить? – сказала я, переведя свой взгляд с ярких цветов на колдунью. Из стеклянного потолка струились золотистые лучи небесного светила, проникая
Богиня Урд поджала нижнюю губу, собираясь с мыслями.
– Тебе, наверное, объясняли, что за открытие тайн твоего будущего требуется небольшая плата? – спросила она.
Я утвердительно кивнула головой.
– Я думала, что плата следует перед окунанием в источник мудрости.
– Как можно платить за то, чего еще не увидел? – удивилась Урд.
– А если я не захочу платить? – предположила я.
– Значит, ровно через пять дней ты все забудешь.
– Можно записать виденья на бумагу.
– Не сможешь, как и рассказать о них кому-то. Твои руки откажутся писать буквы, а твои губы не захотят произносить звуки, – пояснила колдунья.
Я задумалась. Очень удобно. Некий психологический барьер. Умно.
– Что же Вы хотите за увиденное мной в источнике? – спросила я, выждав секундную паузу.
– А что ты готова отдать?
Колдунья сверкнула своими темно-зелеными глазами, внимательно разглядывая меня.
– Не знаю. Все мои вещи остались на Земле… эээ… то есть в Мидгарде, а любимых воспоминаний, в связи с последними событиями, не стало, – честно призналась я.
– С моей стороны было бы нечестно отнимать у тебя новые воспоминания, – лукаво улыбнувшись, сказала Урд. Мои щеки моментально покраснели, когда в памяти всплыла утренняя ссора с Локи, точнее даже не ссора, а непонятно что. Я опять его поцеловала, и он опять ответил на мой поцелуй. Что между нами происходит? Я не знала, но определенно понимала одно – ни к чему хорошему это не приведет. Находится рядом с ним теперь опасно, поскольку у нас у обоих отключаются мозги. Я просто перестаю контролировать свои желания и тело, он, по всей видимости, тоже плохо справляется в последнее время. Я тяжело вздохнула. И почему именно Локи? Запретный плод сладок? Стокгольмский синдром? Или же бешеная химия между нами? А может, все вместе взятое?
– Смертная Элизабет часто рассказывала тебе перед сном одну легенду, когда ты была совсем маленькой, – медленно проговорила колдунья.
Я расширила глаза от удивления.
– Откуда Вы знаете, что мою маму зовут Элизабет?
– Сигюн, мне известно все о тебе. Твое прошлое, твое настоящее и твое возможное будущее.
– Значит, то, что я увидела в источнике, может не сбыться? – с надеждой в голосе спросила я.
– Одно из двух видений сбудется обязательно, – витиевато ответила Урд. – Ты помнишь легенду о Брисингамене?
– Но какое именно это будет видение
– Сигюн, я задала тебе вопрос.
– Я тоже.
Колдунья тихонько хохотнула.
– Сразу видно, что в тебе течет асгардская кровь. Ты, как и твой отец, слишком нетерпеливы. У тебя еще есть время, чтобы подумать над своим будущим, сейчас тебе нужно позаботиться о настоящем, – заключила колдунья.
Я шумно выдохнула, выпуская вместе с воздухом раздражение. Чертовы поклонники даосизма. Никогда не жди от старых волшебниц прямого ответа. Из рубрики «Догадайся сам».
– Брисингамен – это золотое ожерелье Фрейи, по легенде созданное четырьмя братьями-гномами, которых звали Альфригг, Берлинг, Двалин и Грер. Однажды Фрейя гуляла по лесу и набрела на пещеру, где четыре вышеназванных гнома любовались созданным ими ожерельем. Богиня одарила их щедрыми дарами, чтобы заполучить заветное украшение. Поскольку все гномы занимались добычей золота и драгоценностей под землей, они попросили у богини полезные способности для их такой непростой работы. Старший брат Альфригг получил острое зрение и мог видеть драгоценные камни в самым темных уголках мира, Берлинг приобрел ловкость пантеры и был способен доставать камни из самых узких и крутых ущелий, Двалин заполучил дар искусной обработки камня, а самый младший Грер перестал чувствовать жар огня в плавильной печи, – ответила я на ее вопрос.
Урд многозначительно хмыкнула.
– Ожерелье было утеряно много столетий назад. В некоторых книгах говорится, что оно находится здесь, в Тихой долине, целый отряд Одина искал его, но так и не смог найти.
– И вы думаете, что я смогу его отыскать без каких-либо устройств?
– Да, – кратко ответила колдунья.
Я еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. У меня даже банального металлодетектора нет с собой или какого-нибудь мало-мальски обычного фонарика на батарейках. У меня ничего. Это просто смешно.
– У Вас есть хотя бы карты, где предположительно искать Брисингамен?
– Я вчера передала их Локи.
– То есть, он уже знает обо всем?
Урд утвердительно кивнула.
– Спрашивать, зачем Вам нужно это ожерелье вообще не стоит? – хохотнув, догадалась я.
– Если найдешь, то узнаешь.
– А если не найду?
– То ты забудешь все, что увидела в источнике, забудешь меня, эту планету и все, что здесь с тобой происходило, – сухо ответила Урд.
– Из этого следует, что мое второе испытание будет провалено? И Один меня казнит вместе с моими помощниками?
– Нет. Ты будешь приходить сюда до тех пор, пока не найдешь ожерелье, – фраза прозвучала зловеще.
Я провела рукой по своим коротким волосам, расплывшись в улыбке.
– А я здесь уже случайно не была? – пошутила я, а затем меня охватил испуг. А что если этот разговор когда-то происходил? Тогда сколько же раз я погружалась в источник, тонула, видела свою коронацию, казнь Локи и отказывалась искать ожерелье?
Урд засмеялась.
– Не переживай, Сигюн, мы с тобой видимся впервые, – успокоила меня колдунья.