Тор. Дитя Асгарда
Шрифт:
– Скажи что-нибудь. Покричи. Будет легче, – взмолилась я, но в ответ получила лишь молчание и стук собственного сердца.
– Лео... – растянула я его имя. – Лео, Лео, Лео... – начала тараторить.
Никакой реакции.
– Лео, Лео, Лео!
Пребывая в полнейшем отчаянии, я ущипнула его за задницу. Брюнет подпрыгнул от неожиданности и чуть не врезался в стену, взвизгнув, как тринадцатилетняя школьница. Он сейчас очень живо напомнил девчонку пубертатного периода, оскорбленную до глубины души нахальным поступком: изумрудные глаза широко распахнуты,
– И за это тоже прости, – сказала я, выставив руки перед собой.
Лео спустился на две ступеньки ниже, осматривая меня ошалевшим взглядом. Теперь мы стали одного роста.
– Что ты себе позволяешь? – сказал он не характерным для себя высоким голосом.
– О, да брось! Можно подумать, тебя никогда не прихватывали за твою королевскую пятую точку? – осмелев, ответила я.
– Нет, потому что это недопустимо.
– Какая у тебя, однако, недопустимая задница, – отшутилась я.
– Прекрати, – потребовал Лео.
Что? Еще один девственник? Не слишком ли их много на один вечер?
– Так, ты меня простил? – поинтересовалась я, расплывшись в широкой улыбке.
Он смерил меня строгим взглядом, вернувшись в прежнее сердитое расположение духа, и продолжил путь.
– А когда ты меня простишь? – не отставала я.
– Никогда, – пробурчал Лео.
– А что мне сделать, чтобы ты меня простил?
– Ничего.
Я скорчила гримасу, передразнивая его.
– И перестань паясничать, – строго произнес Лео.
Что? Как он узнал? Высоченная тощая ведьма.
Брюнет остановился на лестничной клетке, дожидаясь, пока я открою дверь. В коридоре квартиры уже стояла мама практически с таким же выражением лица, как у Лео. Свирепая и властная.
– Сигюн Элизабет Сонг, как ты могла так поступить?! – выпалила она с порога.
– Что? Уже наябедничал? – язвительно заметила я, глядя на Лео. Он поджал нижнюю губу и перевел взгляд.
– Предатель, – прошипела я, с удивлением наблюдая, как второй раз за пять минут Лео чуть не врезается в стену. Он так перепугался. Но чему? Слову “предатель”?
Хм, это интересно.
– Мы места себе не находили, когда Лео пришел и сказал, что ты сбежала из кафе. Мы не знали, что и думать! – начала причитать мама.
– А позвонить? – напомнила я о современных средствах связи. Совсем уже в своей пустыне одичали.
– Звонили.
Я скривила рот от неловкости, доставая сотовый из кармана. Действительно, десять пропущенных вызовов.
– Наверно, шумно было. Я ехала в метро, – оправдалась я.
– Я звонила тебе постоянно! Последний раз десять минут назад.
– Тогда я ехала на мотоцикле. Меня друг подвез, – ответила
– На мотоцикле! Фил, ты слышал? Она каталась на мотоцикле! Ей мало того, что она чуть не умерла под обломками дома этого чертового миллиардера, а теперь решила еще покататься на этой табуретке с мотором! – вскипела она.
Я готова была выть белугой. Скандал. Ненавижу скандалы. Я стащила с себя кеды и сняла рюкзак, бросив его на пол рядом с обувью.
– Может, конечно, это не мое дело, но ты сама себя тянешь под лед, – прошелестел мне на ухо Лео.
Он расплылся в фирменной ухмылке, светясь от счастья. Такое чувство, что ему доставляет колоссальное удовольствие смотреть, как на меня орут. Да, так и есть.
Я едва сдержалась, чтобы не показать брюнету язык.
– Сигюн, это правда? Ты каталась на мотоцикле? – ко мне навстречу вышел обеспокоенный папа.
Я кивнула.
– Это самое небезопасное средство передвижение, которое я знаю.
– Меня подвез офицер.
Папа приподнял одну бровь.
– Когда это ты успела обзавестись такими знакомствами?
– Пока вы перекапывали пустыню Коми.
– Ну, и как его зовут? Ты нас познакомишь? У вас это серьезно? Сколько ему лет? – начал сыпать вопросами папа, скрестив руки на груди.
Я закатила глаза.
– Его зовут Стивен Роджерс, – прошипел Лео за моей спиной.
Глаза папы начали округляться. Что его так удивило?
– Что? – спросила я, жестикулируя руками. Сегодня до ужаса странный день. У одного громят дом, у другого вызывает панику слово “предатель”, а третий просто пугается имени.
– Нет, все в порядке, – заключил папа, совладав с эмоциями.
В комнате повисла неловкая пауза.
– Я прошу прощения, – выдавила из себя я на выдохе. Мне сложно дались эти три слова. По сути, я не являлась виноватой. Если бы не Лео с его неожиданным желанием воспитывать меня, все было бы гораздо легче и проще.
Мама высунулась из кухни и грустно улыбнулась. По дому разлетался запах жареного мяса, видимо, она решила сама приготовить поздний ужин. Не сказать, что мама не умела готовить, просто делала это крайне экстравагантно. Добавляла какие-то специи, смешивала, что, по сути, не стоит смешивать. Всячески пыталась принести в обычный прием пищи разнообразия, как и во всех ее сферах жизни. Иногда кулинарные шедевры получались совершенно несъедобными. Красиво смотрится, но есть невозможно.
– Что с вами? Я же просто сходила к другу в гости, – напомнила я.
– Ты сбежала от дяди через черный вход. Это вызывает некую долю беспокойства, – ответила она.
Я пожала плечами.
– Ладно. Все живы и здоровы, а это самое главное, – заключил папа, тяжело вздохнув. – Но в связи с твоим проступком, который мог подвергнуть твою жизнь очередной опасности, ты находишься под домашним арестом.
Папа выждал паузу, а затем добавил:
– На месяц. Никаких походов в торговые центры, пиццерии и в другие любые развлекательные учреждения.