Тор. Дитя Асгарда
Шрифт:
Я издала возмущенный возглас, разведя руками в знак полного недоумения.
– Мне двадцать лет! Какие еще домашние аресты!?
– Твои действия заставляют сомневаться в том, что тебе действительно двадцать лет, – ответил папа, бросив на меня укоризненный взгляд.
Я посмотрел на маму, ища в ее глаза поддержку, но она быстро ретировалась на кухню.
– Я и так никуда не хожу, только погулять с Джесс, – пробурчала я, снимая пальто.
– Никаких прогулок. Это наш с мамой дом и ты в нем живешь, а следовательно живешь по нашим правилам. Значит, ты уходишь утром в университет, а затем возвращаешься обратно.
– Я прослежу, – встрял в наш спор Лео.
– У тебя же были какие-то важные дела? – напомнила я.
– Твоя безопасность прежде
– Отлично, пойду отбывать срок в своей комнате, – выпалила я, устремляясь в спальню.
– А как же ужин? Я приготовила равиоли с вареными брокколи и морковью, – послышался мамин голос из кухни.
Желудок недовольно заурчал, намекая на то, что обходился без еды с самого утра, но перспектива давиться овощами не радовала. Я поморщилась.
– Я наказана.
– Тебе нужно восстанавливать силы, – не унималась мама.
Я издала тихий рык, захлопывая за собой дверь. Еда? Только не сегодня. Сыта по горло.
Ноябрьские дни сливались в один, смешиваясь с бесконечными дождями и грязью за окном. Деревья стояли обнаженными, сбросив последнюю листву, которая полностью скрыла под собой бурую землю. Небо заволокли давящие серые тучи, проливая тоны воды на продрогший насквозь Нью-Йорк. Люди прятались под зонтами, стараясь быстрее добраться до места работы. Все с нетерпением ждали первого снега и морозов, способных прервать сезон ливней и сковать лужи толстым слоем льда.
Каждое утро я открывала глаза и с удивлением понимала, что наступили новые сутки, постепенно переходящие в неделю. После взрыва меня начали преследовать кошмары. Иногда снились обрывочные воспоминания, а иногда истории собственного сочинения, навеянные воспаленным мозгом. Чудились какие-то взрывы, пол, уходящий из-под ног, жуткая боль от ранений, потоки крови, причем непонятно, чужой или своей, пронзительные крики, ужасающий шепот, сковывающий все тело от страха. Я просыпалась среди ночи от нежных прикосновений мамы, пытающейся меня успокоить. Никогда прежде я не издавала никаких звуков во сне, теперь дом озарял мой истерический возглас, а затем и всхлипывания, плавно переходящие в плач. Нервная система трещала по швам. Панические атаки оказались заразительными. Порой я останавливалась, впадая в оцепенение. Сердце билось об грудную клетку, ударяя по ребрам, ладони потели, меня бросало то в холод, то в жар. В такие моменты по телу разливался липкий страх, сковывающий легкие. Я не могла дышать, хватая ртом раскаленный воздух. Мне казалось, что еще мгновение, и я умру. Затем паника отступала, и на душе появлялось щемящее чувство тоски и одиночества.
Как никогда я ощущала себя покинутой, оставленной и никому не нужной. Родители пропадали в лаборатории, извлекая из толстого слоя земли недавние находки, привезенные из пустыни, а Джессика увлеклась продавцом из магазина сладостей в лавандовой форме и кепке с пончиком посередине. Подруга не замечала ничего вокруг, окрыленная новой привязанностью. Я старалась держаться и не показывать вида, что тону в болоте кошмаров. Конечно, оставался еще Лео. Он провожал и встречал на своем роскошном “Bentley”, как будто у него других забот не существовало, но обсуждать с молчаливым брюнетом сны, где он же и убивает меня острым клинком, я не решалась. По какой-то необъяснимой причине Лео стал главным героем моих сновидений. Монстром с жутким хохотом и горящими глазами, готовым в любую минуту вонзить сверкающий кинжал прямо в сердце. Я вскакивала с постели, оглушенная пронзительным криком. Своим криком.
От Старка по-прежнему не было никаких вестей. Ничего. Только томящее ожидание. Тело так и не нашли, но и не нашли живого Железного человека. Он просто исчез. Растворился, словно его не существовало в этой жизни. Это приводило в полнейшее отчаяние. Вместе с миллиардером залег на дно и Стивен. Герой Америки не позвонил. Возможно, потому что возникли новые угрозы со стороны врагов США, и доблестная “кожаная секта”, именно так я окрестила организацию Щ.И.Т., призвала героя спасать человечество. Или же Капитан испытывал некую неловкость
Я тяжело вздохнула и хлопнула крышкой ноутбука. Подруга из Туманного Альбиона не отвечала, а буквы никак не хотели складываться в слова, чтобы в последствие стать предложениями для маленького короткого эссе для семинара мистера Уайта. Я перевела взгляд на окно, за которым сгущались сумерки. В комнате давным-давно стемнело, и теперь единственным источником света служили фонарики, окутывающие легкий лавандовый балдахин над кроватью. Я размяла конечности и повалилась на кровать, закутавшись в теплое одеяло. Хотелось выпить горячего шоколада, но усталость взяла надо мной верх, погружая в царство Морфея.
Какой-то частью сознания я понимала, что сплю, гуляя по золотому дворцу с величественными колонами и широкими балконами. Вдалеке слышался плеск воды и пение диких птиц. Я шла куда глаза глядят, рассматривая красивую лепнину на стенах и наслаждаясь теплыми лучами солнца. В просторных коридорах стояла тишина. Казалось, дворец давно вымер, и теперь лишь ветер гуляет по опустевшим комнатам. Я свернула в очередной пролет, оказавшись в пышной зале. В конце располагались литые ступени, ведущие к позолоченному трону. Сделав большой круг по огромному помещению, я уже хотела уходить, как вдруг услышала голоса.
– Недостойная! – прошипел голос.
– Выбирай выражения, брат! – вскипел другой.
Я присмотрелась и заметила смутные очертания фигур. Зеленый и красный. Лишь размытые пятна этих цветов.
– Вы породили выродка! Она не достойна даже находиться здесь!
– Замолчи!
– Как природа позволила сотворить вам такое! – негодовал ледяной голос.
– Замолчи, если жизнь тебе дорога!
– Никто не пустит ее на трон! Никто! Ее надо уничтожить!
Послышался рев, а затем металлический лязг. Я испугано попятилась назад и ухнула вниз. Изображение поплыло, меня начало засасывать во мрак. Я попыталась ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть в бездну, и наткнулась на что-то холодное. С трудом удалось разлепить тяжелые веки.
Вокруг меня снова возникла фиолетовая спальня, тусклый свет и спадающая полупрозрачная ткань с потолка. Я запуталась в жарком одеяле, а волосы выбились из-под резинки и прилипли к вспотевшему лицу. Я глубоко дышала, как после долгого бега.
– Ты кричала, – раздался знакомый баритон неподалеку. Пришлось подождать несколько секунд, пока зрение привыкало к темноте. Лео сидел на краю постели, переложив весь свой вес на вытянутую руку, вдавившуюся в матрас.
– Приснился дурной сон, – ответила я после целой минуты молчания. Дыхание постепенно пришло в норму, замедляя удары сердца.