Тор. Компиляция

Сахаров Василий Иванович

— Это мелочь, отец. Как и все твои потомки, я ищу людей, готовых меня поддержать, и говорю им то, что они хотят услышать. Это нормально.

— Допустим. Но выжившим из ума стариком ты меня все же называл.

— Я не…

— Заткнись! — Император оборвал сына, пробарабанил пальцами по столу и сказал: — Давай говорить откровенно, сын. Ты к этому готов?

— Да. — Харфагер кивнул.

— Что тебя привело ко мне?

— Я хотел поговорить с тобой о назначении преемника и выяснить, что у тебя на уме. Отец…

— Стоп! — Серый Лев снова оборвал Андрея. — Я знаю все, что ты скажешь, поскольку слышал это тысячи раз. Ты скажешь, что трон твой по праву. Ты

старший сын. Ты всего в своей жизни добился сам. Ты будешь отличным императором. Ты глава сильного клана, и за твоей спиной ВКС. Ты знаешь, что нужно делать, дабы империя процветала, и продолжишь то, что я начал. Старая песня, и во многом ты прав. Но, мой сын, всегда есть «но».

— Какие еще «но»?

— Ты старший. Но ты не лучший. Ты сильный и напористый человек, и я горжусь тобой. Вот только ради власти ты готов убивать не только чужаков, но и своих родственников, которые могут быть с тобой не согласны. На основании своего опыта ты думаешь, что станешь хорошим правителем. Но империя — это не воинская часть, где всех можно построить по ранжиру и заставить жить по уставам. Ты вожак клана, и тебя уважают в космическом флоте. Но есть и другие кланы, и ВКС — это не вся империя. Ты распланировал свою жизнь на много ходов вперед и считаешь, что самый умный. Но ты не прав. Научись признавать, что ты неидеален. А самое главное, с чего это ты решил, что трон должен принадлежать именно тебе? Старшинство свою роль в моем выборе, разумеется, сыграет. Однако это не так важно, как ты считаешь. Пойми же, Андрей, что никто и ничем тебе не обязан и корона императора — это не только огромная власть над людьми, но и великая ответственность. И только тот, кто сможет это осознать, станет моим наследником.

— Я тебя услышал, отец.

Харфагер хотел встать, но император остановил его:

— Не торопись. Мы давно не виделись и в следующий раз, наверное, встретимся только на моем дне рождения. Коли пришел, так посиди.

— А смысл? — Контр-адмирал, который представлял себе разговор с отцом совсем не так, был расстроен, скривился, но остался на месте. — Ты мне не рад и отталкиваешь меня.

Император хмыкнул, встал, подошел к бару и достал бутылку с прохладным зеленым чаем. Он сделал пару глотков, освежил горло и вновь повернулся к Андрею:

— У меня есть к тебе предложение. Я его хорошо обдумал и сам собирался вызвать тебя. Но ты потребовал встречи, а потому тянуть не станем.

— Ты хочешь назначить меня командующим одного из флотов?

— Нет, речь пойдет о другом. — Император помедлил и произнес: — В новых колониях сейчас почти семь миллионов человек, и мне нужен губернатор, который сможет управлять ими. Думаю, что ты на эту должность подошел бы. Для тебя это повышение.

— Никакое это не повышение, — Харфагер резко расстегнул воротник, — а ссылка. И если у меня будет выбор, то я откажусь. Лучше на должности комбрига останусь.

— Выбор у тебя будет, конечно. Однако не торопись, подумай и взгляни на это предложение иначе. Сегодня ты губернатор трех имперских планет, а завтра, кто знает, возможно, самовластный король. Разве это плохо? Ты мечтаешь о безграничной власти и получишь ее.

— Откупиться хочешь?! — Контр-адмирал привстал.

— И в мыслях не было. Просто хочу дать тебе шанс сохранить лицо и оставить своим детям собственное королевство, которое станет сателлитом империи.

— Мне это не подходит. Или все, или ничего. Не нужны мне объедки с барского стола. Я хочу получить свое, то, что принадлежит мне по праву рождения.

— Ты слишком категоричен.

— Каков есть, — огрызнулся Харфагер.

—

Ладно. Пусть так. Но что ты сделаешь, если наследником будет провозглашен кто-то другой? Неужели ты думаешь, что сможешь взять власть силой? Нет. Сделать это не получится, потому что адмиралы, которые в беседе с тобой клянутся тебе в дружбе, против меня не пойдут, а твоей дружины даже на организацию беспорядков не хватит. Так что мой тебе совет, Андрей, соглашайся.

— Нет!

Первенец императора, который воспринял слова отца как оскорбление, горделиво вскинул голову, а Серый Лев осуждающе качнул головой, указал сыну на дверь и бросил:

— Тогда пшел вон!

Четкий разворот. Андрей Харфагер печатая шаг покинул кабинет отца, а император задумался. Он многого ожидал от этой встречи, но ошибся. Серый Лев хотел устроить своему первенцу проверку на вшивость, и тот ее не выдержал. Если бы контр-адмирал принял предложение императора, то это значило бы, что он готов поставить интерес государства выше собственного, и тогда продолжил бы борьбу за трон. Однако нет. Андрей был слишком горд, заносчив и проявил недальновидность, видимо, прожитые годы ему ума не добавили. Первенец по-прежнему считал, что его положение выше, чем у братьев, и весь мир ему обязан. Это было заблуждением, и за это он и его клан должны были понести наказание.

Серый Лев вызвал адъютанта и, когда Маноцкий появился, стал отдавать распоряжения:

— Подготовь два приказа. Первый: контр-адмирал Андрей Харфагер переводится в штаб ВКС на должность третьего заместителя начальника Службы тыла. Второй: начальник полиции планета Ярга генерал-лейтенант Дмитрий Харфагер должен в течение двадцати четырех часов сдать дела заместителю и прибыть ко мне для получения нового назначения…

Император прервался, и Маноцкий спросил:

— Значит, первый претендент на престол выбыл из игры?

— Да. Он сошел с дистанции. Такому человеку я трон не оставлю. Кстати, на завтра вызови следующего потенциального наследника.

— Старшего Фатеева?

— Его самого.

— Боюсь, что это невозможно, ваше величество. В настоящий момент генерал-майор Ярослав Фатеев вместе со своей бригадой находится в системе Фин-Ферагун.

— Хорошо. Вызови его заранее, встреча через пять дней.

— Слушаюсь.

Маноцкий оставил императора одного, и тот, немного походив по кабинету, вновь вернулся за стол и продолжил заниматься делами государства. Но иногда он бросал взгляд на дверь, вспоминал отказ Андрея и встряхивал головой. Серый Лев, как и всякий умный человек, был в состоянии признать свои ошибки. И поэтому то, что старший сын вырос совсем не таким, каким он его хотел видеть, император ставил в вину не кому-то, а самому себе. Прошляпил, упустил, не уделил должного внимания сыну, и вот закономерный итог. Первенец из союзника и верного помощника превращается в противника, и ничего уже не изменить.

— Что за жизнь у меня такая. — Бывший солдат, наемник, поисковик и фермер Юрий Валеев покосился на сидящего рядом Фредерика Ольсена, а затем оглядел полупустой космопорт и добавил: — Только все наладилось, и на тебе, приходится бросать нажитое добро и лететь на другую планету.

— Так не лети, — не оборачиваясь, сказал Ольсен.

— Ага. — Валеев шмыгнул носом. — Как не полетишь, если Тор такие условия выдвинул, а бабы его поддержали?

Ольсен промолчал. Разговор с Валеевым, который до сих пор сомневался, эмигрировать ему или остаться, утомил его, и он сделал вид, что задремал. Глаза Фредерика закрылись, и перед его мысленным взором пролетели события последних месяцев…