Тор. Разрушитель
Шрифт:
— Я все-таки кричал.
— Нет. — Лгать у Урд не очень получалось. Пожав плечами, она оставила свое запястье в покое. — Ну, не очень громко. Но ты… говорил.
— Говорил во сне? И что же я сказал?
— Не знаю. Ты что-то бормотал, как обычно бормочут во сне. — Урд улыбнулась. — Надеюсь, это не от ужина.
— Вчера ужин готовила ты, — напомнил ей Тор. — Как и каждый вечер.
— А ты вчера объелся. — На самом деле Урд знала, что это неправда. — Так что не стоит винить меня в
— Эйнхерии, — сказал он.
Урд кивнула. Если это слово и удивило ее, виду она не подала.
— По-моему, это слово ты тоже произносил. А что?
«Они готовятся к бою. Я видел их войска и знаю, что они уже давно в пути», — подумал Тор.
— Ты знаешь, что значит это слово?
Подумав, Урд неуверенно кивнула.
— Я еще никогда не слышала, чтобы это слово произносили с таким ударением, как это делаешь ты, но, по-моему, это слово из языка Древних.
— И что оно означает?
— Хранители Гладсхейма, — ответила Урд. — Говорят, что восемьсот врат Валгаллы охраняют по восемьсот бессмертных воинов. — Она улыбнулась. — Я думаю, на самом деле там восемь ворот и восемь стражей. А что?
Тор, помолчав, пожал плечами.
— Да так. Просто где-то слышал это слово, — солгал он.
Урд подождала еще немного. В ее взгляде читался испуг.
— Опять эти сны, да?
Тор действительно часто видел яркие сны с тех пор, как они поселились в этой долине на краю мира, но так было в самом начале, в их первые дни и недели в Мидгарде. С каждой ночью, с каждым утром, когда он просыпался в объятиях Урд, сны тускнели и наконец совсем сошли на нет, словно боль от заживающей раны. Поэтому Тор испугался, когда эти тревожные сны вернулись вновь, да еще и стали столь навязчивыми.
— Это всего лишь сон, — сказал он. — Наверное, ты права, и мне не стоит так объедаться и налегать на винные запасы Хенсвига.
— Тем более в твоем состоянии, — согласилась Урд.
Тор удивленно поднял голову. Какое еще состояние?
— Мы же ждем ребенка. — Она улыбнулась. — Срок ранний, но иногда я уже чувствую его под сердцем. И вижу кошмары.
— Не знаю, как у твоего народа, — в тон ей ответил Тор, — но, насколько мне известно, когда женщины вынашивают детей, это никак не сказывается на мужчинах.
— А что, ты знаком с нравами и обычаями многих народов? — продолжала подтрунивать над ним Урд. — Вот видишь. Может быть, так все и происходит. Мужчины делят с женщинами не только радость зачатия, но и тяготы вынашивания малыша. Да, такой народ мне бы понравился… наверное.
Урд говорила с нарочитой серьезностью, пытаясь рассмешить Тора. Он ценил ее старания, но настроение у него все равно не поднялось.
— Ты уверен, что еще раз хочешь подняться в горы с Бьерном и
Она немного отодвинулась от Тора и села на кровати, так что одеяло соскользнуло с ее плеч. Тор увидел, что Урд полностью обнажена, и удивился: они постоянно топили камин, но ночью в доме было очень холодно, так что приходилось спать под двумя одеялами и одеваться потеплее.
— Прикройся. — Тор видел, что она дрожит.
— Зачем? — Урд притворно удивилась. — Тебе не нравится?
— Нравится. — Он чувствовал, как тело реагирует на это зрелище, но попытался подавить свою похоть.
Заметив его взгляд, Урд насмешливо улыбнулась.
— Чего же ты ждешь, мой герой?
Тор не знал, что на это ответить, и пожал плечами.
— Я не уверен, можно ли… — смущенно начал он, чувствуя неловкость. — Я имею в виду, ты же…
— Да, я жду ребенка, это верно, — перебила его Урд. — Но он родится через четыре-пять месяцев… Даже живот еще не округлился. Вот, убедись сам. — Она полностью отбросила одеяло и соблазнительно провела ладонью по животу. — И попробуй только не согласиться.
Его взгляд невольно последовал за ее рукой, и Тор сдался. Склонившись к Урд, он нежно поцеловал ее, а ее ладонь скользнула под его рубашку, ноготки впились в грудь… Но тут Тор остановился и решительно отодвинулся в сторону.
— Эй! — возмутилась Урд. — Что такое?
— Я не знаю, правильно ли это.
— Что? — хихикнула она. — Вот это? Или это? — Ее ладони ласкали его тело, и на мгновение Тор позабыл о своих кошмарах.
Потребовались невероятные усилия воли, чтобы не поддаться этому соблазну и не впасть в сладкое забвение, дарованное плотскими утехами.
— Нет, я не об этом, — мягко отстранившись, Тор перехватил запястья Урд. — Все тут… Урд… Мы…
Он запнулся. Что он мог ей сказать? Что им не нужно находиться здесь? Что им вообще не следовало сюда приходить? Как он мог объяснить Урд то, чего и сам не понимал?
Она вырвалась из его хватки, и печаль разлилась в ее глазах, словно тьма.
— Все дело в этих снах, да?
Осторожно разжав руки, Тор сел на кровати и спустил ноги на пол. В комнате было холодно, и его зазнобило.
— Это не просто сны.
— Я знаю, — ответила Урд.
Он услышал, как она опять завернулась в одеяло и села рядом с ним.
— Знаешь? — Тор не сразу понял, о чем она говорит. — Откуда?
— Ты уже не первый раз говоришь во сне. — Урд придвинулась к нему поближе, накидывая ему на плечи одеяло.
В доме, казалось, стало еще холоднее. Дыхание паром вырывалось у Тора изо рта, смешиваясь с дыханием Урд.
— Ты никогда об этом не говорила.