ТОРА И МОРАЛЬ

Свирский Ефим

Неясность в ситуации опять, как и в случае с нацистами и британским офицером, появляется из-за того, что мы никак не можем решить вопрос: существует ли на свете такая вещь, как абсолютная моральная система, годная на все времена и для всех народов? Или не существует?

Можно привести ещё много примеров на ту же тему. Из реалий "страны исхода": рабочий не возвращается с завода, чтобы не прихватить с собой карданный вал или хотя бы кучку гвоздей; инженер "тащит" бумагу и карандаши, ибо в научном бюро ничего другого нет; дети "собирают" цветы на городской клумбе, на вопрос "что вы делаете?" отвечают — приватизируем! Целое общество живёт как бы в условии существования двух стандартов: одно дело — личное имущество и совсем другое — принадлежащее государству или организациям. Мораль относительна, что вы хотите? А ведь ещё французские энциклопедисты провозгласили, что выработка законов

этики полностью лежит на плечах общества. Если общество хочет выжить, оно само со временем вырабатывает такие нормы, которые будут приняты всеми. "Общественный договор". И как теперь этот договор работает, если воровство перестаёт считаться воровством, хотя от него страдают все?

Итак, если нет реальной шкалы одной на всех, которой можно было бы измерять поступки любых людей, — мы имеем все эти неразрешимые трудности. Но если такая реальная шкала существует и она "встроена" во всех людей, тогда и только тогда мы можем сказать каждому нарушителю: ты преступил закон, ты преступник. И лишь в таком случае мы имеем возможность сверять своё поведение с требованиями, предъявляемыми нам этой шкалой, сверять их с идеальным поведением, нам предписанным. Субъективную систему мерить объективной шкалой.

Кто-то скажет, что неприятно чувствовать свою зависимость от кем-то навязанной морали. Мол, мы свободные люди! — Правильно, свободные. Но разговор идёт не об искусственно придуманной и извне навязанной шкале ценностей, а о системе естественной, которая, подобно законам физики, объективно отражающим устройство мира, не менее объективно описывает реальное устройство центральной нервной системы человека. Причём не только описывает устройство этого сложного аппарата, но и даёт конкретные указания по оптимальности его использования. Согласитесь, что если такая шкала законов, приоритетов и инструкций по поведению существует, то не знать о них и не следовать им — значит, превратить себя в послушного раба не только своих инстинктов, но и привычек и суеверий общества, в котором живёшь. И даже тот, кто считает, что такой объективной, "одной на всех" шкалы нет, согласится, что было бы вполне удобно, если бы она была. Действительно, кто сказал, что она реально существует? Сейчас ответим, но прежде возвратимся на время в мир гордых людей. (Ведь "человек — это звучит гордо", вы согласны?)

Часто приходится слышать, что достаточно быть хорошим человеком, а всё остальное приложится. Отлично сказано. Но давайте подумаем, можно ли в мире, где мораль устанавливается людьми, провозгласить принцип "будь хорошим человеком"? Представим себе такую картину: мы разговариваем с Эйхманом и академиком Сахаровым. Спрашиваем каждого: вы хороший человек? Скорее всего, Сахаров задумается. Но Эйхман ответит моментально: да, я хороший человек! Любопытный феномен, — чем больше требований у человека к самому себе, тем больше у него сомнений в правильности своих поступков. Но тот, кого весь мир клеймит как преступника и выродка, не сомневается в положительной оценке себя. И поверьте, у него есть откуда черпать свою уверенность. На Нюрнбергском суде среди прочего были обнародованы документы канцелярий тех ведомств, где работали подсудимые, — да-да, самым заурядным образом работали и служили, ежедневно являясь на работу и выполняя возложенные на них обязанности. Так вот, характеристики на Эйхмана были безупречны: честный, преданный делу, инициативный, исполнительный и ко всему прочему прекрасный семьянин. Покупал цветы жене каждый год к годовщине их свадьбы. Когда израильские коммандос "брали" Эйхмана в Южной Америке, он в этот момент выходил из цветочного магазина, потому что была годовщина его свадьбы. Скажите, многие из нас помнят дату своих свадеб или дней рождения своих жён или мужей? А он покупал цветы. Чем не примерный человек? Ну, и что теперь будем делать с советом "стань хорошим человеком"? Он явно недостаточен.

Или вот ещё весьма распространённое мнение. Иногда говорят, что надо жить по принципу "не причиняй другому боль". Хороший принцип, он, кстати, взят из иудаизма. Но там он — один из принципов, а здесь нам предлагают сделать его основным и чуть ли не единственным. Посмотрим, будет ли он достаточным. Возьмём, к примеру, случай, когда взрослая дочь объявляет матери через несколько месяцев после свадьбы: поздравь меня, мамочка, у меня любовник. Как всегда, мама впадает в панику, потому что её жизненный опыт подсказывает, что ничего хорошего из этого не получится. Но дочь успокаивает: мамочка, не волнуйся, с мужем у меня всё улажено, он согласен; больше того, у него тоже любовница, и догадайся кто — жена моего любовника, мы меняемся, и все довольны… Вы

скажите: ну что ж, и так бывает, ничего приятного для меня лично в такой картине нравов нет, но и до трагедии тоже вроде далеко. Тогда вот вам ещё один пример из той же серии. Приходит дочь к матери (другая дочь и к другой матери) и заявляет: мама, у меня новость, мы с мужем развелись, мужчины мне надоели, и я решила жить… с козлом. Мама падает в обморок, а дочь как ни в чём не бывало продолжает: ну что ты так волнуешься — мне хорошо, козлу хорошо (его козлом называешь, он не обижается), бывшему мужу всё равно, никто не страдает, в чём дело?

Повторяем, в системе Торы принцип "не делай зла другим" не работает в отрыве от прочих фундаментальных положений. Ибо он недостаточен. И если вы считаете, что только что приведённый пример про дочь с козлом умозрителен и практически не встречается, то вот вам пример из жизни, вернее, исторически отмеченный закон, по крайней мере Талмуд пишет о нём, как о реалиях своего времени. Разговор идёт о бытовавшем в древности запрете продавать мужчину-раба и даже овцу людям, которые могут использовать и того, и другую как объекты сексуальных притязаний. В иудаизме гомосексуализм и скотоложство запрещены, даже если они не причиняют вроде бы никакого вреда всем остальным, не участвующим в этом процессе людям. И мы интуитивно видим, что такой запрет оправдан. Почему?

Дело в том, что, будучи оторванным от остальных моральных требований, принцип "не причиняй зло" лежит в основе идолопоклонства. Твои отношения с идолом никого не касаются. Главное, чтобы ты не переступал границ чужой личной автономии — и всё будет хорошо. Но почему-то рано или поздно все системы идолопоклонства разваливаются, причиняя неописуемые страдания людям. Других примеров история просто не знает.

Набор правил поведения лишь тогда может называться настоящей моральной системой, когда отвечает не только на вопрос, что не надо делать, но и на вопрос, что надо делать.

Несоучастник во зле — при многих обстоятельствах выглядит как очень высокая ступень развития личности. Но иногда та же степень характеризует всего лишь чёрствость души. Понятно, уже хорошо, что человек не доставляет страдания другим, но это называется не быть преступником. Мало! Для мира, в котором мы живёт, этого недостаточно. Надо быть человеком, делающим добро. Необходимо быть таким человеком.

Переехавшие в Израиль знают, как высоко ценится участие вроде бы незнакомых людей, которые помогают олим. Мы их называем хорошими людьми. В то время как остальные, не проявившие себя на этом поприще, остаются для нас за границей круга хороших людей. Вы скажите, что за эгоцентрическая система оценок! Но так принято считать: хороший — это тот, кто делает хорошие дела, плохой — это и тот, кто делает плохое, и тот, кто, имея возможность сделать добро, уклоняется от этого.

Причём ни одна из принятых в мире законодательных гражданских систем не может осудить того, кто ничего не делает. Ни суд, ни полиция не обрушатся на нетворящего добро. Он должен исполнять постановления властей и не нарушать запреты, но — творить добро? Считается, что это дело совести каждого. Вы шли по улице и видели, как полуслепая старушка пошла на красный свет? Никто не предъявит вам судебный иск за то, что вы не бросились спасать старушкину жизнь. Но люди вас осудят. Скажут: что ж ты, друг, так странно поступил? И если у вас не найдётся достаточно веских причин объяснить своё поведение, они от вас отвернутся. Скажут — он или чёрствый, никудышный человек, которому на всех наплевать, или даже злодей.

Требовать от законодателей введения законов против чёрствости не имеет смысла. Всегда есть множество способов обидеть человека неподсудно. Да и сама система законодательства не искореняет равнодушие, хамство, наглость и пр., а занята совсем другим делом: законы стоят на охране порядка, т. е. направлены против плохих поступков, а не инициируют добрые поступки граждан. Может быть, именно поэтому наблюдается всеобщее падение нравов. Мораль деградирует даже в цитадели законности, в Америке. Юридическую систему там год от году пытаются укрепить, а мораль, наоборот, падает. Но поскольку система законности неразрывно связана с моральным климатом страны, то сила закона тоже катится вниз. Ибо не бывает такого, чтобы коррозия этики не затронула тех, кто стоит на охране порядка и нравственных устоев. Судьи, судящие людей за взятки, сами начинают брать взятки. Полиция, борющаяся с преступностью, сами приобретает криминальные черты.