Торговцы космосом
Шрифт:
Итак, свершилось. Я стал полновластным хозяином фирмы „Фаулер Шокен“. Но к этому времени я начал презирать все, чему она служила.
16
– Мистер Кортней, междугородный! – раздался голос моей секретарши. Я нажал кнопку.
– В Олбени по доносу соседей арестован член организации „консов“. Соединить вас?
– Черт побери! – не выдержал я. – Сколько раз вам говорить! Конечно, соедините. Какого черта вы сразу не соединили?
Голос
– Простите, мистер Кортней, я думала, что это так далеко…
– В таком случае вообще не советую вам думать. Закажите мне билет в Олбени.
Возможно, я был чересчур резок с ней, но мне во что бы то ни стало нужно разыскать Кэти, даже если для этого пришлось бы перевернуть вверх дном все ячейки „консов“ в стране. Я заставил Кэти уйти в подполье, опасаясь, что могу выдать ее, и теперь мне надо было вернуть ее обратно.
Час спустя я уже сидел в олбенской конторе Агентства по взаимному обеспечению безопасности. Это было местное отделение, работающее по договорам во многих городах. У лифта меня и мою охрану встретил сам директор.
– Такая честь, – бормотал он, – такая большая честь для нас, мистер Кортней. Чем могу служить?
– Вам передавали мою просьбу не допрашивать арестованного, пока я не приеду? Надеюсь, вы так и сделали?.
– Конечно, мистер Кортней! Мои сотрудники, возможно, немного потрясли его в рабочем порядке, но он вполне в форме.
– Я хочу его видеть.
Директор агентства с готовностью провел меня к арестованному. Он надеялся заполучить в клиенты фирму „Шокен“, но сказать об этом прямо пока не решался.
Арестованный сидел на табурете под ярким прожектором – рядовой потребитель лет тридцати в белом воротничке, лицо разукрашено синяками.
– Выключите прожектор, – приказал я.
Часовой с квадратной челюстью попробовал было возразить:
– Но мы всегда…
Мой телохранитель оттолкнул его и выключил прожектор.
– Ничего, Ломбарде, – торопливо успокоил часового директор. – Ты должен помогать этим джентльменам.
– Стул, – попросил я и, сев перед арестованным, представился: – Меня зовут Кортней. А вас?
Он посмотрел на меня – теперь, когда прожектор выключили, зрачки его глаз снова стали нормальными.
– Филмор, – четко произнес он. – Август Филмор. Не скажете ли, что все это значит?
– Вас подозревают в принадлежности к „консам“.
Сотрудники агентства в ужасе ахнули. Ведь я нарушил элементарнейшие правила ведения следствия, сообщая обвиняемому, в чем его вина. Но это мало беспокоило меня.
– Какой абсурд, – Филмор сплюнул. – Я порядочный человек, женат, отец восьмерых детей, жду девятого. Кто мог сказать вам такую ерунду?
– Скажите ему, кто, – обратился я к директору.
Он обалдело уставился на меня, не веря своим
– Хорошо, ответственность я беру на себя. Могу дать расписку, если хотите.
– Нет, нет, что вы! Пожалуйста, мистер Кортней, я сообщу вам имя осведомителя, учитывая, что вы человек ответственный и знаете законы. Но прошу не называть это имя в моем присутствии. Я сейчас выйду из комнаты, хорошо?
– Как вам угодно, я на все согласен.
Он угодливо улыбнулся и шепнул мне на ухо:
– Это сделала некая миссис Уорли. Ее семья живет в одной комнате с семьей арестованного. Будьте осторожны, мистер Кортней…
– Благодарю, – ответил я.
Директор трусливо опустил глаза и вместе со своими подчиненными поспешно покинул комнату.
– Так вот, Филмор, – обратился я к арестованному, – он говорит, что это сделала миссис Уорли.
Арестованный разразился бранью, но я остановил его.
– Я человек занятый и спешу. Надеюсь, вы понимаете, что ваше дело дрянь. Что писал Фогт о консервации природных ресурсов?
Это имя ровным счетом ничего не говорило ему.
– А кто это? – спросил он равнодушно.
– Неважно. Тогда поговорим о другом. Я богат, и если вы согласитесь помочь мне и сознаетесь, что принадлежите к „консам“, могу выплачивать хорошую пенсию вашей семье, пока вы будете отсутствовать.
Он напряженно думал несколько минут и наконец сказал:
– Ну, конечно, я „конс“. Что дальше? Прав я или виноват, все равно мне крышка.
– Если вы такой уж закоренелый „конс“, может, процитируете что-нибудь из Осборна?
Он понятия не имел об Осборне и начал сочинять.
– У него есть, например, высказывание, которое начинается так: „Первейшей задачей „консов“ является подготовка всеобщего протеста против…“ Не помню, что там идет дальше.
– Что ж, почти верно, – согласился я. – Теперь расскажите о заседаниях вашей ячейки. Кто в нее входит?
– Не знаю их по именам, – произнес он еще менее уверенно. – Мы значимся под номерами. Один чернявый – он наш главный, а…
Это было занятное зрелище. Конечно, я убедился, что он понятия не имеет о полумифических героях „консов“ – Фогте и Осборне, чьи книги являются обязательным минимумом для каждого консервациониста.
Мы вышли из комнаты. Уходя, я сказал перетрусившему директору, который все время стоял под дверью:
– Не похоже, чтобы он был „консом“.
Я возглавлял фирму „Фаулер Шокен“, а он – всего лишь местное захудалое сыскное агентство, но все же я почувствовал, что перегнул палку. Директор выпрямился и с достоинством ответил: