Торговец забвением

Фрэнсис Дик

— Да.

— И вам это безразлично?

— Ровно до того момента, пока они не начинают блевать на пол.

— Но это же безнравственно. Я усмехнулся.

— Я и уход от действительности тоже продаю.

— Временный, — неодобрительно уточнил он. Аскетизм, присущий шотландцам, взял верх над воспитанием.

— Пусть временный. Все лучше, чем ничего… — сказал я. — Таблетку аспирина дать?

Он невнятно хмыкнул — то ли усмехнулся, то ли кашлянул.

— Похоже, с воскресенья вы питаетесь исключительно аспирином?

— Да, вы правы, — я проглотил

две таблетки, запил их «Сент Эстефом», что само по себе было кощунством. — Я и сам не прочь уйти от действительности…

Он окинул меня странным холодным взглядом, значение которого я сперва не понял, и только после этого напомнил о моих заячьих скачках по двору.

— Ну, по крайней мере… когда меня не грабят. Он иронически кивнул и терпеливо ждал, пока я закончу обслуживать двух покупателей и объяснять им, почему сотерном никак нельзя запивать бараньи котлеты — в этом случае и то и другое просто отвратительно на вкус.

— Тогда что же можно запивать сотерном? Я люблю сотерн.

— Любое сладкое блюдо, — ответил я. — Возможно также, карри. Или ветчину. Ну, еще сыр типа рокфора.

— Господи Боже, — вздохнул Джерард, когда покупатель наконец ушел. — Рокфор со сладким вином… странно.

— Но на всех вечеринках с вином и сыром принято именно так.

Он оглядел лавку с видом человека, ступившего на новую неизведанную планету.

— Ну а есть такие вещи, которые вообще нельзя запивать вином? — спросил он.

— Насколько помнится… грейпфруты. Он скорчил гримасу.

— А вообще я из разряда тех, — добавил я, — кто запивает вином даже тушеные бобы… Вы не поверите, такая вкуснятина!

— Вам что, действительно нравится? Я кивнул.

— Волшебное явление природы.

— Не понял?

— Грибок, живущий на виноградинах, превращает виноградный сок в спирт. Результат восхитительный.

— Ради Бога…

— Причем, заметьте, никто этого не изобретал, — сказал я. — Просто существует такое явление. Дар природы Волшебный, замечательный дар.

— Однако вина существуют самые разные…

— Да, конечно, потому как сорта винограда тоже разные, отличаются один от другого. К примеру, довольно много шампанского делают из черного винограда… Вещи далеко не таковы, каковыми кажутся на первый взгляд. Вам как детективу это должно быть известно.

— Гм, — сухо хмыкнул он и обежал глазами стройные ряды бутылок. — Вообще-то мне как детективу, нужны прежде всего доказательства… А кстати, что такое градус крепости спирта?

— Смешайте жидкость с порохом, потом подожгите, и если смесь горит ровным синим пламенем, это и есть градус крепости. И доказательство <Игра слов — по-английски слово «proof» имеет два значения доказательство, градус крепости спирта>.

Он несколько недоуменно уставился на меня.

— Доказательство чего?

— Доказательство того, что данная жидкость минимум на пятьдесят процентов состоит из спирта. Именно так проверяли напитки на содержание алкоголя три столетия тому назад, когда впервые был введен налог на крепкие напитки,

полученные путем дистилляции. Пятьдесят процентов спирта — стопроцентно крепкий алкогольный напиток. Конечно, теперь проценты эти определяют с помощью спиртометров, а не огня и пороха. Так меньше риска, я бы сказал.

— Порох… — задумчиво протянул Джерард. — Что-то мы последнее время слишком часто натыкаемся на порох. — Он неловко поднялся. — Ваши полчаса истекли. Я пошел за едой.

Глава 14

Джерард ехал следом за мной в своем отремонтированном «Мерседесе» и вошел в дом, нагруженный бесчисленными и пахучими пакетиками с едой от Санг Ли.

— И это называется коттедж? — насмешливо заметил он, оглядывая помещение. — Скорее дворец.

— Когда-то был коттеджем, стоял рядом с амбаром, пока оба не развалились. Амбар был куда больше дома… отсюда и пространство, после перестройки.

Немало радостных минут провели мы с Эммой за планировкой жилища, придумывали, где и какие должны быть комнаты, чтоб соответствовать нашему образу жизни. Большая кухня для семейных трапез; гостиная; игровая комната для детей; столовая для званых обедов; множество спален; просторный и тихий кабинет. Перестройка, состоявшая из трех стадий, заняла около пяти лет. Эмма терпеливо ждала, KOI да совьют гнездышко для наших детей, и едва все было закончено, тут же забеременела.

Мы с Джерардом вошли в дом через кухню, но здесь теперь я ел редко. Когда блюда, взятые из китайского ресторанчика, были разогреты, мы, прихватив тарелки, перешли в гостиную, поставили все на журнальный столик между двумя глубокими креслами и начали ебть, держа тарелки на коленях.

В этой-то уютной теплой комнате с книжными полками, мягким светом торшеров, телевизором, фотографиями и ковриками я по большей части и обитал, когда бывал дома. Именно здесь держал я под рукой вино и бокалы и старался забыть о скучных домашних хлопотах и работе в саду. Пребывая именно здесь, я чувствовал, что энергия моя практически на нуле, и, тем не менее, подгоняемый неким неведомым инстинктом, все время возвращался сюда.

Поев, Джерард стал выглядеть лучше и, усевшись поглубже и поудобнее, с довольным видом откинулся на спинку кресла. Снова вставил руку в перевязь и принял от меня чашечку кофе и второй бокал калифорнийского вина урожая 1978 года под названием «Нейпа каберне совиньон». Я относительно недавно начал торговать им, и оно мне очень нравилось.

— Длинный проделало путь, — заметил Джерард, разглядывая этикетку.

— А пойдет еще дальше, — сказал я. — Калифорнийцами овладела настоящая мания выращивания винограда. И лучшие их вина — мирового класса.

Он отпил небольшой глоток и покачал головой.

— Довольно приятное, но, честно сказать, я бы не отличил его от любого старого сорта. Это ужасно, понимаю, но именно так обстоят дела.

— Подобным образом рассуждали и посетители «Серебряного танца луны».

Он улыбнулся.